1 Alcuinus. Epistulae, 280. — Monumenta Germaniae Historica, Epistulae, vol. IV, p. 437, 27—31 Dummler; см.: /. Domanski. La philosophic, theorie ou mode de vie... chap. II.

2 См.: E. Jeauneau. “Lectio Philosophorum”. Recherches sur 1'ecole de Chartres. Amsterdam, 1972.

3 См.: Ph. Delhaye. Enseignement et morale au XII-e siecle. Fribourg—Paris, 1988, p. 1-58.

4 M.-D. Chenu. Introduction a 1'etude de saint Thomas d'Aquin. Paris, 1954, p. 16.

Теологи используют аристотелевскую диалектику, теорию познания и физику, противополагающую форму и материю, чтобы дать ответ на вопросы, которые ставят перед разумом христианские догмы. На факультете искусств преподавание свободных искусств будет вытесняться преподаванием философии Аристотеля, т.е. комментированием диалектических, физических и этических сочинений того, кого отныне именуют “Философом”1. Философия отождествляется, таким образом, с аристотелизмом, и задача преподавателя философии состоит в том, чтобы комментировать труды Аристотеля и разрешать проблемы их интерпретации. Эта философия (равно как и теология), сведенная к преподаванию и комментированию, получила название схоластики. Сама по себе схоластика, как мы видели2, всего лишь восприемница философского метода, утвердившегося в конце античной эпохи, так же как школьные упражнения lectio и disputatio — это только возобновление методов преподавания и упражнений, принятых в школах античности3.

Виртуозы разума

Выражение “виртуозы разума” я заимствовал у Канта4, у которого оно обозначает философов, занимающихся одним чистым умозрением. Такое представление о философии, ограничивающее ее некоторым концептуальным содержанием, живо и по сей день: мы сталкиваемся с ним каждодневно, как в университетских курсах, так и в учебных пособиях любого уровня. Это, можно сказать, классическое, школярное, университетское представление о философии. Сознают это современные преподаватели или нет, наши университеты все еще остаются наследниками “Школы”, т.е. схоластической традиции.

1 См.: /. Domanski. La philosophic, theorie ou mode de vie... chap. II (в примечании 17 II главы этой книги содержится подробная библиография).

2 См. выше, с. 167.

3 См.: Р. Hadot. La Prehistoire des genres litteraires philosophiques medievaux dans l'Antiquite. — Les Genres litteraires dans les sources theologiques et philosophiques medievales. Actes du colloque international de Louvain-la-Neuve, 1981. Louvain-la-Neuve, 1982, p. 1—9.

4 Кант. Критика чистого разума, II, гл. Ill (trad. Tremesaygues et Pacaud, Paris, 1944 (nouv. ed. 1986), p. 562); Логика, III (trad. Guillermit, Paris, 1966 (now. ed. 1989), p. 24)1*

Впрочем, “Школа” продолжает свое существование и в XX в., постольку, поскольку папы XIX—XX вв. традиционно рекомендовали томизм для католических университетов. Приверженцы неосхоластической, или томистской, философии, так же как и в Средние века, считают философию чисто теоретической деятельностью. Именно поэтому в завязавшейся около 1930 г. дискуссии о возможности и значении христианской философии никогда, насколько мне известно, не обсуждалась проблема философии как образа жизни. Один из представителей неосхоластики, Э. Жильсон, формулировал вопрос в чисто теоретических терминах: ввело ли христианство в философскую традицию новые понятия и новую проблематику?1 С присущей ему ясностью ума он прозревал в самую суть проблемы, когда писал: “Лучшая философская позиция — это позиция не философа, а христианина”. Огромное превосходство христианства заключается, по Жильсону, в том, что оно “не просто отвлеченное знание истины, а верный путь к спасению”. В античности, признает он, философия, конечно, была и наукой, и жизнью. Но с точки зрения христианства, провозвестившего спасение, античная философия оказалась чистым умозрением, тогда как христианство — это “учение, доставляющее все средства своего воплощения в жизнь”2. Мысль ясна: современная философия стала считать себя теоретической наукой, потому что экзистенциальное измерение философии утратило свой смысл в свете христианства, которое было одновременно и доктриной, и образом жизни.