Семинарская и святоотеческая православные библиотеки. |
|
1Сенека. О постоянстве мудреца,
7, 1; О провидении, II, 9. 4 Порфирий. Жизнь Плотина, 7, 32. Итак, философская жизнь и
философский дискурс несоизмеримы — но также и нераздельны. Дискурс,
заслуживающий названия философского, не может быть отделен от философской
жизни, философская жизнь невозможна без теснейшей связи с философским
дискурсом. Но здесь-то и кроется опасность, сопряженная с философской жизнью:
она заключена именно в двойственности философского дискурса. Все античные школы предупреждали
об опасности, которой подвергается философ, возомнивший, будто его философский
дискурс может быть самодовлеющим и не требует от него философской жизни. Во все
времена порицали тех, что, по словам платоника Полемона1, стремятся всех
удивить своей искусностью в силлогистической аргументации, но противоречат
самим себе в распорядке собственной жизни; тех, что разводят пустые речи, как
говорит эпикурейская сентенция2; тех, что рассуждают об и |
Наши партнеры: |
Неопубликованная
переписка
патриарха Константинопольского
Афанасия I,
который при Андронике
II Палеологе
дважды
занимал
патриарший престол
(1289-1293 и 1304-1310),
очевидно,
может дать
много интересного
материала
для политической,
религиозной
и социальной
ситуации в империи
его времени.
Такой вывод
можно
сделать на
основании
уже
опубликованных
образцов его
писем.[1022]
К числу сторонников унии принадлежал и знаменитый Виссарион Никейский, участник Флорентийского собора и позднее кардинал Римской церкви. Значение деятельности и личности Виссариона выходит далеко за пределы богословской литературы и будет оценено нами