[Далее Епифаний продолжает:]

(7,3) Он [Валентин] и его последователи называют Господа нашего Иисуса Христа Спасителем, Христом, Логосом, Крестом, Проводником, Полагающим предел и самим Пределом. (4) Его тело, которое снизошло свыше, прошло через влагалище Марии, как вода через трубу, и вышло из ее матки таким же, каким вошло туда.[511][75] (5) Этот Иисус был существом, отличным от того первого Логоса или Христа (который остался в полноте), и пришел в этот мир для того, чтобы спасти род духовных людей. (6) Они отрицают его воскресение из мертвых, утверждая, в высшей степени таинственно и странно, что воскресло не его тело, а некое другое, которое они называют духовным. Духовные и душевные люди смогут спастись (последние при условии, что они ведут себя праведно). Материальные люди, которых они называют также плотскими и состоящими из праха, обречены на погибель.

3.3. Валентин, его ученики и последователи

В этот раздел я помещаю исторически важное наблюдение Иринея о том, что Валентин опирается в своих построениях на древнюю традицию гносиса. Учение самого Валентина выглядит в представлении Иринея несколько противоречиво. Как это описание системы Валентина соотносится с тем, что мы узнаем из фрагментов – это вопрос, который требует исследования. В частности, необходимо понять, следует ли рассматривать этот пассаж (Adv. Haer. I 11, 1) как дополнение к подробному изложению гностического мифа в версии Птолемея (Adv. Haer. I 1,1– 8,5), или же он имеет самостоятельное значение и происходит из другого источника? Видно, что это описание имеет некоторые общие черты с мифом из письма, которое приводит Епифаний (свид. Е). В частности, здесь также говорится о двух, а не об одном начале, а также о том, что Христос рожден не Эонами, а той матерью, которая Иринеем называется Ахамот, а Ипполитом – внешней Софией.

Описав воззрения самого основателя школы, Ириней, в лучших доксографических традициях, начинает повествование о его учениках[512][76], среди которых упоминаются Секунд (о нем мало что известно), Птолемей и Марк. Очевидно, что учение мастера после опубликования немедленно вышло в тираж и претерпело среди его последователей совершенно различные и порой неожиданные изменения. Риторически украшенное свидетельство Тертуллиана подтверждает это предположение.

(Irenaeus, Adv. Haer. I 11,1–12,3; ap. Epiphanius, Panarion XXXI, 32, 2–9)

(11,1) … Валентин адаптировал для своего учения первоначала так называемых гностиков…[513][77] Учил же он о следующем:

В начале была безымянная Двоица, которая состояла из Невыразимого  –  ÓAr)r(hton – и Тишины – Sigh/n. Затем из этой двоицы произошла другая, Отец и Истина. Они собрали урожай[514][78] в виде четверки – Тетрады, которая состояла из Логоса, Жизни, Человека и Церкви. Так образовалась первая восьмерка – Огдоада.

Далее, как я уже говорил[515][79], от Логоса и Жизни произошли Десять Сил, а от Человека и Церкви – еще Двенадцать.

Затем, одна из этих сил взбунтовалась и была выброшена в состояние недостаточности (mi/an a)posta=san kaiÜ u(sterh/sasan). И от нее произошло все остальное. [Валентин] говорит о двух Пределах ( ÐOrouj), один из которых, расположенный между Бездной и остальной Полнотой (metacuÜ tou= Buqou= kaiÜ tou= loipou= Plhrw/matoj), отделяет Эоны от невыразимого Отца, другой же отделяет Мать от Полноты.[516][80]

Христос произошел не от Эонов в Полноте, но вместе с некой Тенью был произведен Матерью, движимой ее воспоминаниями о Полноте, откуда она была выброшена. Благодаря своей мужской природе он смог избавиться от Тени и устремился к Полноте. Мать вместе с Тенью остались позади него. Лишенная духовной природы она произвела другого сына – Демиурга, которого те, кто подвластны ему, величают Всемогущим.