Фрагмент 48, на Ин. 8: 50; Ориген, XX 38

Слова «есть ищущий и судящий» Гераклеон не связывает с Отцом, говоря: «Ищущий и судящий – это мстящий мне, слуга, которому это поручили и который не зря носит меч, мститель царя; и это Моисей, так как он ранее сказал им так: “[Есть на вас обвинитель Моисей,] на которого вы уповаете” (Ин. 5: 45)». И он продолжает, говоря, что судящий и наказывающий есть Моисей, то есть, законодатель собственной персоной. Затем Гераклеон выдвигает следующее возражение против себя: «Как же тогда понимать слова [Христа], что весь суд отдан ему? (Ин. 5: 22)». Он полагает, что это возражение может быть опровергнуто так: «Хорошо говорит, ибо судья выполняет свою волю как исполнитель, когда судит, что случается и среди людей».[563][39]

Б. ДРУГИЕ ФРАГМЕНТЫ И СВИДЕТЕЛЬСТВА

Фрагмент 49, на Мф. 3: 11 (Лк. 3: 16);

Климент Александрийский, Eclogae Propheticae 25, 1

Иоанн говорит: «Я крещу вас в воде, но за мной идет тот, кто будет крестить вас духом и огнем».[564][40] Он никого не крестил огнем. Однако некоторые, как Гераклеон, огнем запечатали уши тех, у кого на них печать, так услышав апостола.[565][41]

Фрагмент 50, на Лк. 12: 8;

Климент Александрийский, Strom. IV 71, 1–73, 1

Объясняя это высказывание, Гераклеон, наиболее известный представитель школы Валентина, говорит буквально следующее: «Признание, с одной стороны, бывает по вере и на деле и, с другой стороны, только на словах. Признание на словах лишь случается перед лицом властей, и именно его, – как он говорит, – многие считают единственно возможным; однако они ошибаются, ведь и лицемер может легко произнести признание такого рода. Мы не найдем, что такое слово произносилось каждым. Ведь не все спасшиеся произносили такое словесное признание, и среди них были такие люди как Матфей, Филипп, Фома, Леви и многие другие. Признание на словах является не всеобщим, но только частичным. То же, которое он в этом месте упоминает, является всеобщим и оно подкрепляется делами и поступками, в соответствии с верой. Это признание может сопровождаться частичным перед лицом властей, если это необходимо, и ситуация требует словесного подтверждения. Такой человек легко подтвердит словами то, что уже признал справедливым в своей душе. Вполне справедливо, поэтому, о тех, кто исповедует его, он говорит “во мне”, а о тех, кто отрицает его, говорит “меня”. Ибо последние, даже если они и признали его на словах, тем не менее, отрицают его, поскольку не подтверждают это признание на деле. Только живущие в соответствии со своими словами и поступающие в согласии с ним, исповедовали “в нем”, и в них он исповедует себя, поскольку он содержит их в себе, и они содержат в себе его, а, следовательно, ни при каких обстоятельствах не смогут отказаться от него. Те же, кто не в нем, отрекаются от него. Поэтому он и не говорит: “Кто отрекается во мне”, но “от меня”, ибо никто их тех, кто в нем, никогда не отречется от него. “Пред людьми”: [признание совершается] подобным же образом перед теми, кто спасается, и перед язычниками, однако перед первыми и на деле, а перед вторыми – на словах». Так говорит Гераклеон. В некоторых иных отношениях его представления также весьма схожи с нашими. Однако он не рассматривает того случая, когда не признающие Христа на деле и в своей жизни не «исповедовавшие его перед людьми», все-таки показали, что верят в душе, если они признали его на словах на суде и не отреклись от него даже под угрозой смертных мук.[566][42]

Фрагмент 51, на Ин. 1:17; Фотий (Photius, Ep. 134, MPG 101, 984 С)