Семинарская и святоотеческая православные библиотеки. |
|
В
конце XIX века
немецкий
историк В.
Норден, отрицая
окончательно
“теорию
преднамеренности”
и соглашаясь
в принципе с
“теорией
случайностей,”
углубил последнюю
и
рассматривал
четвертый
Крестовый
поход в
рамках
отношений
Запада к Востоку,
стараясь
вскрыть
внутреннюю
связь между
четвертым
походом и
историей
предшествующих
ста пятидесяти
лет.[231] В
результате, в
сложной
истории
четвертого Крестового
похода
действовали
разнообразные
силы,
исходящие от
папы, Венеции
и
германского
государя на
Западе и из
внешних и
внутренних
условий
Византии на
Востоке. Все
эти силы,
переплетаясь
между собой и
влияя друг на
друга,
создали в
высшей
степени
сложное
явление, не
вполне ясное
в некоторых
сторонах его
и по настоящее
время. “Это,* —
говорит
французский
историк
Люшер, — никогда
не будет
известно, и у
науки есть
возможность
сделать
что-то
лучшее, чем
дискутировать
неразрешимую
проблему.”[232]
А. Грегуар
недавно
зашел столь
далеко, что
сказал: “на
деле нет
проблемы
четвертого
Крестового
похода.”[233] Однако
совершенно
ясно, что
среди всех
планов,
надежд и
осложнений
над всем
преобладала
твердая воля
Дандоло и его
непоколебимая
решительность
развивать
торговую
деятельность
Венеции, для
которой обладание
восточными
рынками
обещало неограниченное
богатство и
блестящее
будущее.
Кроме того,
Дандоло был
обеспокоен
возрастанием
экономического
могущества
Генуи,
которая в это
время на
Ближнем
Востоке, и в
Константинополе
в частности,
начинала
завоевывать
сильные позиции.
Экономическое
соперничество
между
Венецией и
Генуей также
нужно
принимать во
внимание, когда
обсуждается
проблема
четвертого
Крестового
похода.[234]
Наконец,
невыплаченный
Византией
долг Венеции
за венецианскую
собственность,
захваченную
Мануилом Комнином,
также может
иметь
известное
отношение к
изменению
направления
четвертого
Крестового
похода.[235] |
Одна из икон дня: Сегодня: |
Наши партнеры: |