Другая оговорка связана с тем, что не впервые империя была распределена между двумя соимператорами. Имперская власть мыслилась как безусловно единая, самая её природа есть единство. Имперскость и единство - это синонимы, это 2 аспекта одной и той же реальности. То, что, как это бывало раньше, империя время от времени управлялась несколькими соимператорами, ничуть не уменьшало её единства, напротив, соимператорство, множественность в управлении империей была функционально-административным обеспечением единства - чтобы контролировать и периферии империи, власть распределялась между соимператорами. Так стало именно тогда, когда на почве различных центробежных тенденций, которые всегда имели место и по-своему нарастали в империи, воля к единству особенно напряженно, сознательно и активно проявилась при Диоклетиане. И эта воля к единству была функционально обнаружена, реализована в распределении власти между несколькими, даже 4-мя соимператорами (т.н. тетрархия), и ни у кого это не вызывало сомнения в единстве, ни у кого не возникло догадки и тем более замысла об обособлении одной части империи от другой её части. При преемниках Константина Великого опять империя распределяется между тремя его сыновьями. Потом снова возникает единодержавие в лице императора Констанция. Но император Констанций, именно учитывая интересы единства, учитывая, что на Западе он уже не в состоянии контролировать ситуацию, поскольку плохо и на Востоке - на Востоке персы, на Западе германские племена (алеманы), именно ввиду желания контролировать всю полноту имперской реальности во всей широте ее границ, император Констанций тогда был вынужден выдвинуть в достоинство кесаря, стало быть поручить контроль над значительной частью Запада своему потенциальному противнику, до той поры находящемуся в опале - Юлиану, будущему Отступнику. Почти все представители линии родственников Констанция Хлора была уничтожена, и остались только двое братьев - Юлиан и Галл. Несмотря на то, что это была потенциальная оппозиция, и эта оппозиция в лице Юлиана о себе реально заявит, Констанций всё таки выдвигает его в достоинство кесаря, поручает контроль над Западом именно ввиду желания сохранить единство, а вовсе не просто разделить империю и передать полномочия над Западом одному Юлиану как таковому.

Так что возможность или реальность распределения власти между двумя, тремя или даже четырьмя соимператорами имела место в прошлом, и она не только не соответствовала какому-либо замыслу или какой-либо тенденции к размежеванию, разделению и обособлению, но, напротив, преследовала своей целью соблюсти имперское единство и целостность, где Запад и Восток оставались географическими, этническими областями, в этом измерении друг другу противостоящими, но не политически противостоящими.

Поэтому здесь по меньшей мере 2 существенных оговорки, что 395 год и распределение власти между Аркадием и Гонорием не может само по себе считаться уже обособлением Запада и Востока друг от друга, залогом становления Византийской империи как таковой в отличие от Запада вообще или западной части некогда единой имперской реальности.