Семинарская и святоотеческая библиотеки.

Семинарская и святоотеческая

 православные библиотеки.

 

 

Предыдущая Следующая

Если завершать разговор об этой стороне, собственно политической в глубоком культурно-исторически осложненном измерении взятой стороне этого процесса византизации империи, то нужно указать и на окончательное завершение этого процесса, которое символически и политически было закреплено в 800 году, когда в качестве императора Западной Римской империи был коронован выходец из варваров, вождь одного из племен - франков - Карл Великий. Эти некогда подданные усвояют себе и санкционируют очень авторитетно участием Римского епископа в коронации императорского, имперского достоинства. Теперь уже варварский мир изнутри себя самого пытается пресуществиться и в известном смысле, непохоже на то, что было в Риме и оставалось в Византии, действительно пресуществляет свою варварскую реальность в государство имперского типа. Получается нечто очень парадоксальное, что, исходя из последовательного отношения к такого рода проблемам, не могло быть положительно воспринято на Востоке. В первую очередь, эта коронация не была признана на Востоке просто потому, что "империя одна", империя едина, и император один. Хотя были определенные смысловые мотивы, и были те, кто старался обеспечить этим мотивам определенный вес в решении этого вопроса, - мотивы, связанные с таким пониманием дела, чтобы власть сызнова помыслилась как распределенная между двумя соимператорами, т.е., исходя из чаемого единства, такие мотивы имели место в канун самой коронации в формах дипломатических отношений Запада с КП-лем, но они не состоялись, тем самым коронация и возникновение императорской власти на Западе не могло быть квалифицировано иначе, как вызов легитимной власти Византийского императора. Но в ближайшую к этому событию историю Византия в дипломатическом и политическом смысле по-разному относилась к легитимности этой коронации и вообще существования имперской власти на Западе. А в плане военно-политическом Византия не могла относится к этому, как к реальности, которая вносила в средневековое сознание совершенно новые мотивы, которые само это сознание долгое время не желало принимать во внимание - те мотивы, которые разрушали, переиначивали исконное античное представление об империи как такой реальности, которая едина, универсальна и поэтому одна. Кстати, в этой связи присутствие, прежде всего в лице персов, другого имперского начала, наряду с римским, не иначе могло быть истолковано исторически и теоретически, как узурпация. Поэтому войны между персами и византийцами носили религиозный характер, потому что благословенной может быть только одна империя, Бог может благословить только одну империю. Войны в этой связи носили глубоко религиозный характер, они мыслились как не просто война за территорию, а война за подтверждение духовной санкции, высшей божественной санкции на существование в качестве империи. Но с Западом в данном случае так просто и отчетливо поставить проблему отношений на религиозном основании было довольно трудно, потому что Запад стал и оставался и пребывал христианским. Здесь дополнительная сложность во взаимоотношении между Западом и Востоком, потому что всякое самозванчество в таком измерении могло мыслиться как нечто религиозно неприемлемое, а не только политически неудобное, но как мыслить христиан в качестве такого рода самозванцев, трудно себе представить. Другое дело, что в IX-XI столетия начинается время, когда между Западом и Востоком нарастают тенденции к расколу, в том числе и церковному. Одно с другим начинает соотноситься и одно на другое работать, одно другому способствовать - противостояние и сопостояние, а иногда даже и некое имперское единство, реализуемое в возможности династических соглашений, вступления в браки между царствующими семействами - всё это никак не давало и даже в самом сознании не расценивалось как восстановление реального единства, оно как бы культивировало, имитировало то былое единство, кроме которого, к сожалению, запаздывая вслед самой истории, средневековое сознание ничего так и не придумало - т.е. представление о суверенитете, о самостоятельном существовании разных государств, это всё были вещи непродуманные, хотя опытно переживаемые, но переживаемые в границах такой формы: империя и её подданные или союзнически подчиненные её народы, а при этом, увы, изнутри самой этой средневековой истории нарастало национально-политическое самостояние, становление разных этносов, и они, по мере своего становления, всякий раз себя и свою самостоятельность, свою идентичность соотносили драматическим образом с единственно данным критерием подлинно исторического существования - имперскость. Поэтому все они в X-XIV веках будут претендовать, и иногда это будет военно-политически реально, на имперское достоинство, хотя это будет вносить всё более курьезно-парадоксальную атмосферу в столкновение этих претензий, потому что будет появляться много претендентов на имперскость, в то время как каждый из них будет полагать, что имперскость может быть только одна по определению.


Предыдущая Следующая
Поиск

Искомое.ru

Одна из икон дня:

Сегодня:

Наши партнеры:
Hosted by uCoz