Семинарская и святоотеческая библиотеки.

Семинарская и святоотеческая

 православные библиотеки.

 

 

Предыдущая Следующая

Другое - это положение вещей, когда эта универсальность является результатом присвоения, захвата извне, не считающегося с внутренней природой того, что усваивается в эту пантеистически окрашенную полноту.

Таким образом, в самой политической реальности, в самой имперской политической тенденции к универсальному единству было нечто, вступающее во внутреннее противоречие с христианским исповеданием того единства, которое мы обретаем в одном Христе и только во Христе - некое внутреннее противоречие, связанно с настроением, которое питает волю, с одной стороны, к политическому единству, с другой стороны, собственно к христианскому единству. Конечно, христианская кафоличность имеет способной быть развернутой, и в конечном счете развертывается и вовне, и территориально, и пространственно и временно,, но она только развертывается, и эта развертываемость и развернутость никогда не становятся критериями универсальности по существу, т.е. согласия со Христом, т.е. принадлежности Христу, этой укорененности во Христе. Можно быть широко распространенным вовне, можно обымать внешней распространенностью очень большое количество людей и большой объем территорий, но оставаться чуждым Христу, и наоборот. Это простейшие, но принципиальнейшие основания христианского бытия в истории.

С другой стороны, выглядело безусловно промыслительным и осознавалось в этом смысле отчасти как нечто органично соответствующее друг другу политическая вселенскость и христианская церковная кафоличность. В том и дело, что, действительно, соотношение и даже соответствие промыслительно. Это общая византийская тема. Но само это соответствие никогда не есть нечто органичное, естественно данное для христианского самосознания в его глубине. Это не нечто органичное, друг другу принадлежащее по природе вещей, а это такое соответствие, которое всегда будет требовать подвига различения, во Христе ли эта вселенскость, соотносится ли она со Христом, обоснована ли она внутренней укорененностью во Христе, обращенностью к Нему, или она уже сохраняет только внешнюю форму чисто политического единства и порой в этой внешней сообразности единству даже ещё более, чем когда-либо отчуждена от внутренней сопричастности Христу и Церкви.

03.03.99

Итак, речь идет о достаточно трудоемком, неоднозначном и длительном процессе византизации Римской империи. В этом процессе участвовали разные факторы. Мы начали с факторов собственно политических, даже административно- и военно-политических факторов, но не могли не обратить наше внимание на более глубокие и более значимые, хотя и ещё более длительные по своему влиянию и по обнаружению результатов влияния на процесс византизации факторов. В этом ряду первейшим явился факт легализации христианства в империи в 313 году. Мы упомянули, что сам факт легализации христианства задает импульс процессу христианизации империи. Сначала империя легализует, усвояет христианству законный образ существования, и вместе с тем само христианство начинает влиять на материю имперской жизни, прежде всего общественной и политической, в том числе и на самую императорскую власть. С этого момента императорская власть поставляет в совершенно особое, новое для неё соизмерение с властью христианской Церкви.


Предыдущая Следующая
Поиск

Искомое.ru

Одна из икон дня:

Сегодня:

Наши партнеры:
Hosted by uCoz