Наряду с историей, наукой, глубоко интересовавшей византийскую мысль, было богословие. Замечательно, что до XII в. византийская богословская литература была гораздо выше всего того, что производил в этой области Запад. От Леонтия Византийца, Максима Исповедника, Иоанна Дамаскина и Феодора Студита между VI и VIII вв. до Паламы в XIV в., Георгия Схолария и Виссариона в ΧV в. православная религия и любовь к религиозным спорам вдохновляли многих авторов. Сюда {152} относятся обширные комментарии к священному писанию, мистическая литература, создававшаяся в монастырях, особенно на Афоне, произведения религиозного красноречия, агиографическая литература, лучшие образцы которой охарактеризовал в X в. Симеон Метафраст в своем обширном труде.

Но и помимо истории и богословия развитие византийской идеологии отличалось удивительным разнообразием. Философия, особенно платоновская, выдвинутая на почетное место Пселлом и его последователями, занимает значительное место в византийской литературе. Большую роль играют также самые разнообразные формы ораторского искусства, как-то: хвалебные и надгробные речи, торжественные речи, произносимые в праздничные дни в императорском дворце и в патриархии, небольшие отрывки, посвященные описанию пейзажа или произведений искусства. Среди ораторов, воодушевлявшихся античной традицией, некоторые, как, например, Фотий, Евстафий, Михаил Акоминат, занимают важное место в литературе. В Византии встречаются и поэты. Мы находим здесь небольшие произведения: «Филопатрис» в X в., «Тимарион» в XII в., «Мазарис» в XIV в.,— причем два последних являются подражаниями Лукиану,— талантливые этюды Феодора Метохита и Мануила Палеолога. Но в византийской литературе особенно выдаются два явления оригинального, творческого характера. Это, прежде всего, религиозная поэзия, в которой на заре VI в. прославился Роман Сладкопевец, «царь мелодий». Религиозные гимны с их страстным вдохновением, искренним чувством, глубокой драматической мощью представляют одно из самых выдающихся явлений византийской литературы. Далее, это византийский эпос, напоминающий во многих отношениях французские героические поэмы (chansons de geste) и создавший в XI в. великую поэму о национальном {153} герое Дигенисе Акрите. В этом эпосе, как и в религиозной поэзии, уже нет следов античного влияния. Как справедливо отмечалось, в них чувствуется плоть и кровь христианской Византии; это именно та часть византийской литературы, в которой нашли свое выражение глубины народного духа.

Но обратимся к другим видам литературы. В богословии после периода творческой активности очень рано, уже с IX в., начинает исчезать всякое оригинальное творчество, и оно живет лишь традицией и авторитетом отцов церкви. Дискуссии обычно строятся на цитатах, выдвигаемые положения опираются на известные тексты, и уже Иоанн Дамаскин писал: «Я не скажу ничего, что исходило бы от меня самого». Таким образом, богословие утрачивает всякую оригинальность; то же явление в несколько смягченной форме наблюдается и в светской литературе. Византийцы питают безграничный интерес к прошлому. Они ревниво охраняют предания и традиции старины. X век — век исторических, военных, сельскохозяйственных, медицинских, агиографических энциклопедий, составленных по распоряжению Константина Багрянородного. В этих энциклопедиях собрано из прошлого все, что могло служить целям преподавания или практическим задачам. Византийцы — образованные компиляторы и ученые; характерный пример — Константин Багрянородный; его «Книга церемоний» и трактат «Об управлении империей» построены на богатой документации и носят печать неутомимой любознательности. Вслед за императором многие писатели составляют трактаты по самым разнообразным предметам — по тактике, государственному праву, дипломатии, сельскому хозяйству, воспитанию. В этих трактатах писатели стремятся путем тщательного изучения старых авторов разрешить многие трудные вопросы. Практический, утилитарный характер многих дошедших до нас произведений является характерной {154} чертой византийской литературы. Конечно, в Византии есть и подлинно оригинальные мыслители, такие, как Фотий, Пселл, и мы уже видели, что в двух своих разделах, в религиозной и эпической поэзии, византийская литература носит подлинно оригинальный и творческий характер. Но надо сказать, что в целом византийской литературе, какой бы интерес она ни представляла для изучения и понимания византийской общественной мысли, каких бы выдающихся писателей она ни выдвинула, часто не хватало самобытности, новизны и свежести.