Семинарская и святоотеческая православные библиотеки. |
|
Оливье Клеман ИСТОКИ Часть
первая О ПОНИМАНИИ ТАИНСТВА Глава I ПОИСК, ВСТРЕЧА, РЕШЕНИЕ Глава II БОГ СОКРЫТЫЙ, БОГ ВСЕЛЕНСКИЙ Глава IV БОГ: ЕДИНСТВО И РАЗЛИЧИЕ Часть
вторая ПОСВЯЩЕНИЕ И БОРЬБА Глава I ЭККЛИСИЯ: МЕСТО ВОЗРОЖДЕНИЯ 3. Крещение: посвятительный обряд 5. Евхаристия: основание Церкви Глава IV
ОТ ПРЕОБРАЖЕНИЯ СТРАСТЕЙ К ПРЕОДОЛЕНИЮ ПОМЫСЛОВ Часть
третья ПОДСТУПЫ К СОЗЕРЦАНИЮ 3. Временные и пространственные условия
молитвы Глава II СЛАВА БОЖИЯ, СОКРЫТАЯ В СУЩИХ Глава
III ВХОЖДЕНИЕ - ИСХОЖДЕНИЕ 3. Первые слова: мрак, свет, обитель,
внутреннее рождение 4. Некоторые свидетельства. Безграничное,
Божественное объятие, рождение тела славы 5.
Мученичество как опыт смерти-воскресения ПРИМЕЧАНИЯ (патристический справочник) АВГУСТИН
ИППОНСКИЙ (354-430) АМВРОСИЙ
МЕДИОЛАНСКИЙ (ок. 334—397) АНОНИМНАЯ ПАСХАЛЬНАЯ ГОМИЛИЯ (IV в.)
АНТОНИЙ ВЕЛИКИЙ
(251—356) АПОСТОЛЬСКИЕ ПОСТАНОВЛЕНИЯ, АПОСТОЛЬСКИЕ КАНОНЫ (ок. 380) АПОФТЕГМЫ (или
изречения) отцов-пустынников О первоначальном
монашестве АФАНАСИЙ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ
(295-373) Об арианстве БАЛАИ (ум. ок. 540) БЕНЕДИКТ
НУРСИЙСКИЙ (480—547) ВАРСАНУФИЙ (ум. ок. 540) ВАСИЛИЙ КЕСАРИЙСКИЙ
(ВЕЛИКИЙ) (ок. 329-379) ГРИГОРИЙ
ВЕЛИКИЙ (540—604) ГРИГОРИЙ
НАЗИАНЗИН (ок. 330—ок. 390) ГРИГОРИЙ
НИССКИЙ (ок. 330 — ок. 395) ДИАДОХ
ФОТИКИЙСКИЙ (V в.) ДИДАХЕ (Учение двенадцати апостолов) ДИОГНЕТ (Послание к Диогнету) (ок. 200) ДИОНИСИЙ
АРЕОПАГИТ (конец V — начало VI в.) ДОРОФЕЙ ГАЗСКИЙ (VI в.) ЕВАГРИЙ ПОНТИЙСКИЙ
(346—399) ЕВФИМИЙ ЗИГАБЕН
(ок. 1100) ЕРМ (Пастырь
Ерма) (II в.) ЕФРЕМ СИРИН (ок. 306—373) ИАКОВ СЕРУГСКИЙ (ок. 449—521) ИГНАТИЙ
АНТИОХИИСКИЙ (ум. между 100 и 117) ИЕРОНИМ (347—419/420) ИЛАРИЙ
ПИКТАВИЙСКИЙ (315—367) ИОАНН ДАМАСКИН (ок. 650 — ок. 750) ИОАНН ЗЛАТОУСТ (344/354—407) ИОАНН
ЛЕСТВИЧНИК (VII в.) ИОАНН
СКИФОПОЛЬСКИЙ (ок. 475 — ок. 550) ИППОЛИТ РИМСКИЙ (ок. 170—235) ИРИНЕЙ ЛИОНСКИЙ (ок. 130—ок. 208) ИСААК СИРИН
(Ниневийский) (VII в.) ИСИХИЙ СИНАИТ ИУСТИН (ум. ок. 165) КАССИАН (ок. 350 — ок. 435) КИПРИАН
КАРФАГЕНСКИЙ (ок. 200—258) КИРИЛЛ АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ (376/380—444) КИРИЛЛ
ИЕРУСАЛИМСКИЙ (ок. 315 — ок. 387) КИРИЛЛОНАС (вт. пол. IV в.) КЛИМЕНТ
АЛЕКСАНДРИЙСКИЙ (140 — ок. 220) МАКАРИЙ ЕГИПЕТСКИЙ
(ВЕЛИКИЙ) (ок. 300 — ок. 390) МАКАРИЙ
(Псевдо-Макарий) (ок. 400) МАКСИМ
ИСПОВЕДНИК (580—662) Монофизитство МЕЛИТОН
САРДИЙСКИЙ (II в.) ОДЫ СОЛОМОНА (нач. II в.) ОРИГЕН (185—253/254) ПАХОМИЙ (287—347) ПОЛИКАРП
СМИРНСКИЙ (ок. 70—156) РАВУЛА ЭДЕССКИЙ (ум. 435) РУФИН
АКВИЛЕЙСКИЙ (ок. 340—410) СИНЕЗИЙ
КИРЕНСКИЙ (370/375—413/414) ТЕРТУЛЛИАН (ок. 115—ок. 225) ФЕОДОР
МОПСУЭСТИЙСКИЙ (ок. 350 — ок. 428) ФЕОФИЛ
АНТИОХИЙСКИЙ (II в.) ФИЛИЦИТАТА И
ПЕРПЕТУЯ (ум. 203) ФИЛОФЕЙ СИНАИТ Список
изданий, использованный автором в работе над книгой Olivier Clément SOURCES Les mystiques
chrétiens des origines Textes et commentaires Paris Éditions Stock 1986 Оливье Клеман ИСТОКИ Богословие отцов Древней Церкви Тексты и комментарии Перевод с французского Г.В. Вдовиной под редакцией
А.И. Кырлежева Центр по изучению религий Издательское предприятие «Путь» Москва 1994 © Editions Stock, 1993 © Перевод, Центр по изучению религий, 1994 ©Предисловие Н. Лосского, 1993 ISBN 5-87078-008-Х Оливье
КЛЕМАН родился в 1921 году во Франции в семье атеистов. По образованию —
историк. Внутренний духовный поиск привел его к христианству, чему
способствовали книги Достоевского и Бердяева. Тридцати лет он принял крещение в
Православной Церкви. Русские богословы, жившие в Париже, — Владимир Лосский и
Павел Евдокимов — стали его учителями и друзьями. Общение с другим русским
эмигрантом — афонским монахом о. Софронием Сахаровым, учеником старца Силуана,
— ввело его в живую традицию православной аскетики. Православное богословие
стало делом его жизни. Оливье
Клеман — профессор Свято-Сергиевского богословского института в Париже,
редактор французского православного журнала Контакты, многолетний председатель
Православного братства Западной Европы. Он автор многих книг, среди которых:
Византия и Христианство (1964), Православная Церковь (3-е изд. 1985), Диалоги с патриархом Афинагором (1969), Вопросы о человеке (1972), Дух Солженицына
(1974), «Сердечная молитва» (1977). «В Православии меня привлекало
многое: важность воскресения, идея обожения человека через воплощение Бога,
идея Троицы, богословие божественных энергий, исходящих от преобразившегося
Христа и проникающих во все создания. Последнее придавало христианству в
моих глазах космический характер. Здесь я нашел традицию, жившую во
всех великих христианских писателях, русских в том числе, - учение о значении
молитвы для спасения человека и всего мира… Я видел также, что в православии я
могу ощутить смысл тайны и свободы и понять, что любовь — это и есть смысл
свободы». О. Клеман Истоки
— первая книга Оливье Клемана, выходящая на русском языке. Ей предшествовали
отдельные публикации глав из книги «Вопросы о человеке» в журнале «Беседа»
(Ленинград-Париж). О.
Клеман несколько раз бывал в России, выступал с лекциями. Интервью с ним —
Почему я православный христианин — можно прочитать в журнале «Континент» (№72,
1992 г.), членом редколлегии которой он является многие годы. ОГЛАВЛЕНИЕ Предисловие Николая Лосского От автора Часть
первая О ПОНИМАНИИ ТАИНСТВА Глава I. Поиск, встреча, решение Глава II. Бог сокрытый, Бог
вселенский Глава III. Богочеловек Глава IV. Бог: единство и различие Глава V. Призвание человека Часть
вторая ПОСВЯЩЕНИЕ
И БОРЬБА Глава I. Экклисия: место
возрождения Глава II. Внутренняя битва Глава III. Вера и смирение Глава IV. От преображения страстей к
преодолению помыслов Часть
третья ПОДСТУПЫ К
СОЗЕРЦАНИЮ Глава I. О молитве Глава II. Слава Божия, сокрытая в
сущих Глава III. Вхождение — исхождение Глава IV. Трудная любовь ПРИМЕЧАНИЯ (патристический
справочник) Список использованных изданий Книга Истоки знакомит читателя с
основными чертами православного святоотеческого предания. Многочисленные,
глубоко значительные цитаты из писаний святых отцов, вместе с исключительно
тонкими и умными комментариями, представляют собой особенного качества введение
в православный опыт церковной жизни во Христе. Русскому читателю может показаться удивительным
тот факт, что автор этой истинно православной книги отнюдь не русского и не
греческого, не румынского, не болгарского или сербского происхождения, а...
чистокровный француз. Всем, конечно, известно, что существуют французы — в
прошлом католики и протестанты, перешедшие в Православие по разным причинам и в
разных обстоятельствах. Оливье Клеман является в этом отношении исключением. Он
открыл для себя христианство и принял крещение в Православной Церкви во
взрослом возрасте. Один из самых выдающихся православных
богословов нашего века, автор многочисленных книг по истории Церкви (по
профессии он историк), православному богословию, проблемам современного
общества — в свете православного видения жизни, президент Общества верующих
писателей Франции, Оливье Клеман родился на юге Франции в семье агностиков и в
детстве не был крещен. Он сам рассказывает, что с ранних лет у него постоянно
возникал вопрос о смысле смерти и тем самым — жизни. Он долго искал свой путь,
в молодости активно занимался политикой (принимал участие в движении
Сопротивления в годы второй мировой воины). Потом он стал интересоваться
разными восточными религиями (индуизмом, буддизмом...). Движимый интересом к
Востоку, Оливье Клеман познакомился с книгой православного богослова Владимира
Николаевича Лосского Очерк мистического богословия Восточной Церкви (Париж,
1944; русс. пер. В. А. Рещиковой в Богословских трудах, сб. 8, Москва, 1972).
Подружившись с самим В. Н. Лосским в 1952 году, О. Клеман, тридцати лет, принял
крещение в Православной Церкви. До смерти В. Н. Лосского (1903—1958)
О. Клеман был его самым одаренным учеником — по словам самого Вл. Лосского — и
близким другом. Оливье Клеман был также тесно связан с другим русским
богословом, Павлом Николаевичем Евдокимовым (1901—1970). Таким образом, он
вошел в тесный контакт, лично или через книги, с теми, кто на Западе развивал
наследие русского православного возрождения конца XIX — начала XX в. Наследие
это, с одной стороны, русская религиозная философия, с другой — возрождение
святоотеческого богословия после нескольких веков «вавилонского пленения»
православного богомыслия, как говорил об этом о. Георгий Флоровский. Оливье
Клеман оказался в тесной связи со средой русских, принадлежавших к поколению
изгнанных из России в начале двадцатых годов и обосновавшихся в Париже. Революция 1917 года была не только
политическим событием. Она поставила несколько основных вопросов для
православного сознания, и не только для русских, но и в мировом масштабе.
Никогда не следует забывать, что до 1917 года во всемирном Православии Россия
воспринималась многими как защитница и в каком-то смысле продолжательница
Византийской империи, то есть в создании «нормальным контекстом» для
существования Православной Церкви была
Христианская Империя. Следовательно, первым вопросом для многих, и особенно для
русских изгнанников, оторванных от своего «нормального» культурного и
политического контекста и лишенных своих корней, — первым вопросом стал вопрос
о том, может ли Русская Православная Церковь, существовать в отсутствие
христианской империи. Другими словами, связано ли существование Церкви с
определенным социально-политическим
строем. Те люди, о которых идет речь, дали определенно отрицательный ответ на
последний вопрос. Тем самым они не только утверждали, что Церковь Христова не
связана с каким-либо общественным строем,
но также, вспоминая первые века преследуемого христианства, что Церковь
Христова может и даже должна существовать при любом строе, каким бы
безбожным он ни был. Второй вопрос, отчасти вытекающий из
предыдущего, относится к самой глубокой сущности Православия. Это вопрос о том,
связано ли Православие с определенной культурой. Может ли оно существовать вне
контекста «традиционно» православных культур, таких, как греческая,
ближневосточная, русская, болгарская, румынская, сербская и т. д.? Через
постановку этого вопроса наши отцы пришли к еще более существенному и
фундаментальному вопрошанию: что именно является самым глубоким естеством
самого Православия? Лучшую формулировку ответа на эти вопросы дал отец Сергий
Булгаков в своей книге Православие: «Православие есть Церковь Христова
на земле. Церковь Христова есть не учреждение, но новая жизнь со Христом и
во Христе, движимая Духом Святым». Через мышление этого типа многие
русские богословы в 1920—1930-е годы пришли к такому пониманию Православия,
которое не означало его обязательную связанность с той или иной культурой —
греческой, русской и т. д., — но указывало на его вселенский характер. Другими
словами, они поняли, что Православие может быть и греческим, и русским, и
румынским, и болгарским и т. д.; но также французским, английским, американским
или африканским. Они поняли, что Православие призвано к просвещению, к
воцерковлению всякой культуры, какой бы она ни была. Придя к такому осознанию Православия
и находясь вместе с тем в тесном контакте с западными христианами, давно
потерявшими единство с Православной Церковью, некоторые из этих богословов
обратились к изучению первого тысячелетия христианства, в течение которого
христианские Запад и Восток жили в полном евхаристическом соборном общении. Они
постепенно стали искать, вместе с западными богословами и историками Церкви,
общие корни в святоотеческом богословии. Таким образом, они и вошли в самую
сердцевину экуменического движения. В наше время общее искание корней касается
не только святоотеческого богословия, но и единого соборного церковного
сознания. Поколение русских изгнанников
научилось понимать в глубоком смысле, что экуменизм ни в коем случае не
подразумевает какой бы то ни было «измены» Православию, что, наоборот,
экуменическая работа есть свидетельство о Православии. Но при одном условии:
при условии, что Православие — это самое подлинное, самое истинное, а стало
быть, постоянно очищаемое от исторических искажений и вредных наслоений. Эти
люди сами научились и научили следующее поколение всегда проводить различение
между тем, что является основным, существенным (единым на потребу, связанным с тем, что Иисус
Христос вчера и сегодня, и во веки тот же — Ев. 13,8), и тем, что является
второстепенным, преходящим. Они возобновили форму аскетизма, суть которой
заключается в том, что истинное свидетельство о Православии подразумевает
постоянное «обращение» в Православие самих православных. Среди тех, кто в наше время особенно
глубоко понял это и несет свидетельство исключительного высокого качества перед
современным обществом, которое так жаждет живого слова от христиан, —
французский православный богослов Оливье Клеман. Он находится на одном из
первых мест как в отношении своего преподавания в Православном богословском
институте имени преподобного Сергия в Париже, так и в отношении своей
литературной работы — через свои многочисленные книги и статьи. Предлагаемая
книга — это приглашение испить воды живой из источника святоотеческого
предания. Николай ЛОССКИЙ, профессор
Свято-Сергиевского православного богословского института в Париже Эта книга — не популяризаторская, но,
скорее, информационная, «огласительная», по характеру. Сегодня для большинства людей, христианство —
это нечто неизвестное, причем лишенное даже экзотической привлекательности из-за бесконечных искажений
и карикатур. В ответ на многочисленные просьбы я попытался в этой книге
предоставить слово величайшим свидетелям Единой Церкви, общего всем
христианским исповеданиям Предания,
которое только и делает возможным «экуменизм во времени», то есть памятование
об изначальном опыте. Предание — не буква, повторяемая
одними и отвергаемая другими или же подвергаемая препарированию в научных
целях. Предание — выражение spiritus juvenescens, «духа юности», как сказали бы мы вслед за Иринеем
Лионским. Это глубинная, но живая память о вдохновении, о великой «Пасхе»,
великом переходе Богочеловека к Богочеловечеству и универсуму, как говорили
русские религиозные философы начала века, которых я охотно признаю своими
учителями. Конечно, по сравнению с IV—VII веками
наша духовная восприимчивость глубоко изменилась. После Аушвица, Хиросимы и
ГУЛАГа, среди окончательного крушения того общества, в котором христианство
отчасти превратилось в grande date свободы, в
«господствующую идеологию», более невозможно говорить о вере так, как во
времена христианской цивилизации. Живой Бог для нас отныне не Владыка мира, но
распятая Любовь. Однако нужно заметить, что свидетели, чьи голоса звучат в этой
книге, жили либо в эпоху гонений, в обществе, колеблющемся между скептицизмом и
гнозисом, либо в момент зарождения монашеского движения, твердо и страстно
утверждавшего наперекор соблазнам «устроенности» неустранимый нонконформизм
личности, «опьяненной Богом» и «после Бога почитающей брата своего как бы
Богом». Необходимо также вместе с Ньюманом напомнить, что в первых аккордах
симфонии обычно звучат одновременно, в едином взрыве вдохновения, те мотивы,
что в дальнейшем развиваются последовательно. В конечном счете V Вселенский
Собор в 553 году заявил, что Бог «принял смертное страдание во плоти».
Признаюсь: в отборе материала для этой книги мною руководила преемственность
Предания в современности, то видение, что было выражено Достоевским, интуиции и
устремления нашей плодотворной эпохи, в ночном мраке которой подспудно
вызревают огненные семена. Свидетелей, слова которых я собрал в
этой книге, мы называем отцами. Одни из них были мучениками, этими
первыми мистиками. Другие — монахами, обитателями гор и пустынь. Третьи —
великими умами, просвещенными Святым Духом даже в самой их безоглядности
(которую Предание сумело уравновесить через консенсус, то есть их согласие с
другими отцами.). Многие были епископами, пастырями местных Церквей,
пользовавшихся в то время значительной автономней даже во взаимном общении, —
пастырями, избранными общиной и проповедовавшими ей единственную «Весть»,
способную и сегодня пробиться к нам сквозь глубочайшее отчаяние нашего
нигилизма: «схождение» Бога, ставшего человеком, в смерть и в ад, чтобы
победить все виды смерти и ада. В ту пору мистика не анализировалась
в терминах религиозной психологии, как это происходит сегодня на Западе. Смерть
и воскресение Христа были ключом к пониманию жизни и Вселенной, ключом великих
метаморфоз. Некоторые из них стали как бы свечами или факелами,
концентрирующими «свет и пламя», дарованные всем в огненной плоти Библии и
таинств, в Церкви как «таинстве» Распятого и Воскресшего, воскрешающего нас и
преображающего в Себе весь космос. В отличие от наших нескончаемых дебатов о
церковной «институции», «церковное бытие», по выражению одного современного
греческого богослова, воспринималось как сама реальность личности в общении,
как пасхальное бытие, несущее в себе обетование воскресения человечества и мира. Эта книга предлагает прежде всего
доктринальный подход, размышление скорее в таинстве, чем о нем,
ибо, по слову Евангелия, надлежит «возлюбить Господа Бога всем разумением».
Затем речь пойдет о пути аскезы, «о духовной брани, более жестокой, чем людские
сражения», но ведущейся в одиночку. Наконец, мы коснемся созерцания, ярчайшим
выражением которого является способность любить — творческая любовь, ибо она
причастна любви Самого воплощенного и распятого Бога. Кроме того, мы надеемся,
что эта книга поможет лучше определить место христианства в его отношении к
миру религий и миру атеистических воззрений. Возможно, фундаментальные темы
Божественного Три-Единства, а также Богочеловечества позволят сконцентрировать
и по-новому осветить как универсальный и традиционный опыт Божественного, так и
современный западный опыт человеческого. Итак, ниже мы встретим: 1) тексты, переведенные в наиболее
доступной для восприятия неспециалистов манере; некоторые незначительные
перестановки или сокращения вызваны стремлением как можно точнее и понятнее
донести основной смысл; 2) следующий за текстами комментарий,
восполняющий вынужденную неполноту и отрывочность текстов и построенный в виде
эссе; 3) примечания в алфавитном порядке в
конце книги, каждое из которых посвящено одному из цитируемых авторов и
приводит данные о его произведениях, использованных в книге. Эти примечания
составляют необходимую часть исторического повествования. Они содержат краткие
сведения о судьбе и образе мышления авторов и помогут вам лучше отличать сиюминутное
от долговременного, а в общении со святыми — вечного. (Прим. ред.: В соответствии с пожеланием Оливье КлxQ`amM''yr,D^_vnRދCnsR=9Oh/$ `n;\N+'ȯ:Grh4WN\z;NӬd5_F" + \S) \shoDیOƵT"sly)dVi)8SiHNB"d\_s 5 kXPCex.u)ٖƫGiq.$_<ӈ/0Ot&3S#31YsX{ x.) ܀, .FE* IP_mă{< |