(вверх)
Вы спрашиваете обычно православных: имя Божие Бог ли есть?
Братия во Христе, не будем самообольщаться, не будем заблуждаться! Не будем забывать, кто мы: земля и пепел (Быт. 18,27. Сирах. 10,9), мокрота и гной, и о Ком мы, сущее ничтожество и ничистота (Ис. 40,17: 6,5), так самонадеянно любопытствуем и спрашиваем. Не случайно же некто из великих в Церкви Христовой сказал : «Разсуждая о Боге, смертные, любите меру в слове» 183.
Посему предлагаемый Вами вопрос, как испытующий о Естестве Божием, - что есть Бог в Себе Самом, каков Он в Существе Своем, - вопрос духовно незаконный и даже искусительный. Он в самой основе своей – духовно ошибочен и порочен, как подсказанный духом пытливости и высокоумия, самопревозношения и гордости.

СЛОВО БОЖИЕ ИЗОБЛИЧАЕТ

Искусительность подобного вопроса изобличается прежде всего Божественным Писанием. «Любите справедливость, судьи земли (т.е. все разсуждающие о Всевышнем Боге), право мыслите о Господе и в простоте сердца ищите его, ибо Он обретается неискушающими Его и является не неверующим Ему. Ибо неправые умствования отдаляют от Бога, и испытание силы Его обличит безумных» (Прем. Солом. 1,1-3).
«Любить справедливость» при поисках Бога, это значит не выходить за пределы наших возможностей, справедливо мыслить как о бесконечном величии Божества, так об убожестве и ничтожестве нашем. Это и есть «право мыслить о Господе и в простоте сердца искать Его». Ибо единственный путь к Нему есть «дух сокрушен, сердце сокрушенно и смиренно» (Пс. 50,19). Если же мы не этим путем ищем Бога, то мы ищем его не по Богу. И это названо «неправыми умствованиями», удаляющими от Бога… И если «безумством» названа попытка испытующе познать действия Божия в мире созданий, то что должно сказать о той степени самообольщения нашего, если мы покушаемся исследовать не силы, не проявления Божия во вселенной, а Самого Творца вселенной, Само преестественное и непостижимое Естество Божества?!
Это значит дерзко искушать Бога!..

ВЫСОКОУМИЕ ОТ ПРЕЛЕСТИ

Однако слово Божие преграждает путь нашему самообольщению и высокоумию. «Чрез меру трудного для тебя не ищи, и что свыше сил твоих, того не испытывай» (Сир. 3,21).
Разве даны нам возможности и силы к исследованию и постижению Самого Существа Божия? Можем ли мы в чайную ложку наших понятий о Боге вместить весь беспредельный океан Божества? Или нам на пути ко спасению Богом заповедано дать определение: что такое Бог, каков Он? Божественное Писание говорит: «Что заповедано тебе, о том размышляй; ибо не нужно тебе (доискиваться о том), что сокрыто» (Сир. 3,22).

ПРЕМУДРОСТЬ ДЕЛ БОЖИИХ – НЕПОСТИЖИМА

Разве мы не знаем или позабыли, что мы не в состоянии постигнуть не то, что Существа Божия, каков Бог в Себе Самом есть, но даже и внешних Его проявлений, в мире созданий?! Не постигнуть ни глубины, ни широты великих и великолепных дел Его. А если и известно нам, то лишь кое-что и чуть-чуть… Если же мы, прельстившись обманчивым самопревозношением, позабыли меру нашу, то да напомнят нам об этом святые слова носителей великой благодати Духа Святого, удостоверяющие нас в непреложной истине. Вот они: «Бог <…> делает дела великие, для нас непостижимые» (Иов. 37,5). «Разум Его неизмерим» (Пс. 146,5). Разум его неизследим» (Ис. 40,28). «Дивно для меня ведение /Твое/ (Боже), - высоко, не могу постигнуть его!» (Пс. 138,6). «Многое можем мы сказать (о Боге), и однако же не постигнем» Его (Сир. 43,29). «Где возьмем силу, чтобы прославить Его? <…> и величая Его, прибавьте силы: но не трудитесь, ибо не постигнете» (Сир. 43, 30, 33). «Первый человек не достиг полного познания ее (т.е. премудрости Божией); не исследует ее также и последний» (Сир. 24,30). «О, бездна богатства и премудрости и ведения Божия! Как непостижимы судьбы его и неизследимы пути Его! (Рим. 11,33).
Вот они, то ли громовые трубы, то ли великие колокола, возвещающие и воспевающие непостижимость Божию! Вот он – дивный, благодатный перезвон с его могучими ударами на всю вселенную: «Непостижим! Неизмерим! Неизследим!»
Как же ты, брат, утверждаешь, что имя Божие есть Само Божество?! Значит, ты постиг Непостижимое, измерил Неизмеримое и Необъятное объял?!..

БОГ ПРЕВЫШЕ ПРЕМУДРОСТИ ДЕЛ СВОИХ

И однако то возвещается Божиим словом не о Самом Существе Божием, а о делах и разуме, о промысле и премудрости Его. В то время как осуществленная Его премудрость во вселенной не есть Он Сам. «Той бо велик паче всех дел Своих» - «Он превыше всех дел Своих» (Сир. 43,30).
А дабы удостоверить истинность сего понимания, приведем здесь слова одного из великих учителей Церкви. Святой Иоанн Златоуст говорит: «Пророки не только не знают сущности Божией, но недоумевают и о премудрости Его, какова она, хотя не сущность от премудрости, но премудрость от сущности. От нас (же) требуется знать только, что есть (существует) Бог, а не любопытствовать о Божией сущности» 184.
И если непостижим Бог во внешних Своих проявлениях, то как может быть постигнут в Своей внутренней Сущности?!
Поэтому вопрос: «имя Божие Бог ли есть?» с утверждением, что оно - Сам Бог, Сама Сущность Божия, - это вопрос искусительный. Возникший на почве прелести.

2. БОГ НЕПОСТИЖИМ В СВОЕЙ СУЩНОСТИ

(вверх)
Если Бог даже во внешних Своих проявлениях – неизследим, неизмерим, непостижим, то тем более непостижима и неопределима Сущность Божества. Ибо, как сказано, не сущность от проявлений, а проявления от сущности. Неужели же вы, илариониты, с вашим учителем Иларионом, а Иларион с Аэцием и аномеями, еретиками IV в., - постигли Сущность Божию? Выходит, что вы опровергли истинность Божественного Писания, обличили во лжи слово Божие, говорящее о непостижимости Божества!..

НИКТО ИЗ ЛЮДЕЙ

Если, как сказано, первозданный Адам, до грехопадения, при всей своей равноангельской чистоте и духовном совершенстве, не мог достигнуть полного познания премудрости Божией, то тем паче, конечно, не мог он постигнуть Божественной Сущности. Если далее сказано, что никто из рода адамова, даже до самого последнего в людском поколении человека, не достигнет полноты сего познания, то неужели Иларион и вы с ним не от Адама, не от плоти и крови человеческой?! И потому вы оказались в состоянии постигнуть не только непостижимое, но даже и Самого Непостижимого?!

И ПРОРОКИ НЕ ЗНАЮТ

Неужели вы выше пророков Божиих и праведников, - ведь они не знают Сущности Божией?! Не слышите ли, что сказал св. Златоуст: «пророки не только не знаютъ сущности Божией, но недоумевают и о премудрости Его, какова она, хотя не сущность от премудрости, но премудрость от сущности»?
Вот даже сам величайший из пророков – Боговидец Моисей, хотя и слышал из уст Божиих имя Его – «Иегова» (или «Яхвэ») – «Сый», в особом видении или Богооткровении на горе Синайской, но увидел или созерцал при этом лишь «задняя», как толкует преп. Серафим Саровский, «следы», а не лице Божие. «Тогда узриши, - сказано было Моисею, - задняя Моя: лице же мое не явится тебе» (Исх. 33,23).
И когда этот великий из угодников Божиих и величайший из пророков просил Бога «яви ми Тебе Самаго, да разумно вижду Тя» (Исх. 33,13), то Господь сказал ему: «Не возможеши видети лица Моего, не бо узрит человек лице Мое, и жив будет» (Исх. 33,20).
У прелестного же наставника с гор Кавказа, Илариона, все «учение» построено не только на «возможности» видеть в имени Божием «лице» Божие (Сущность), но и на необходимости…

ВЕЛИЧАЙШЕМУ ИЗ ПРОРОКОВ НЕ ОТКРЫТО

Моисей – Боговидец, но Сущности Божией или, как сказано, «Лица» 185 не видел, хотя и слышал имя Его, имя Божие, из уст Божиих. Если бы истинно было учение Илариона, что имя Божие есть Сама Сущность Божества, то уж кто-кто, а величайший из пророков Моисей сподобился бы вместе с получением откровения о
имени Божием («Иегова» – «Сый») получить и зрение Сущности Божией. Но этого нет и даже прямо удостоверяется, что и быть не может: ибо в слове Божием сказано: «И глагола Моисей (ко Господу): покажи ми славу Твою. И рече (Господь к Моисею): Аз предьиду пред тобою славою моею и воззову о имени Моем, Господь пред тобою», т.е. «Я проведу пред тобою всю славу Мою, и провозглашу имя Иеговы пред тобою» (Исх. 33, 18-19). Но при этом ты, Моисей, «не возможеши видети лица Моего»… «И тогда узриши задняя Моя, лице же Мое (а тем более Сущность) не явится тебе» (Исх. 33, 20, 23).
Великий Моисей видел на Синае славу Божию, слышал провозглашенное имя Божие, но Сущности Божией не видел при этом. А что мы, говоря так, ничего ни прибавляем и не убавляем, в этом можно убедиться на основании слов богослужебных песнопений Церкви. Так, в неделю мясопустную в каноне творения преп. Феодора Студита слышим: «Пристрашен и трепетен бысть Моисей, видя Тя от задних» 186.
А в неделю пятую седмицы великой четыредесятницы, в каноне утрени говорится: «Моисей прославися иногда на Синаи, Божия задняя таинственно видев, преславный» 187.
Или в службе Нерукотворенного Образа (1 августа) на хвалитех сказано: «Иже Боговидением иногда задних, Моисеево лице прославивый Бог» 188.

ПОДУМАЙТЕ О НЕКОТОРОЙ НЕСООБРАЗНОСТИ

Моисей не видел Сущности Божией, а удостоился лишь созерцать «задняя Божия», и то лице его, сказано, так воссияло, что люди боялись приближаться к нему, не смели взирать на него. И поэтому он полагал покрывало на лице свое (Исх. 34, 29-35). Вы же с Иларионом утверждаете о себе, что созерцаете Бога в имени Его не «от задних», как Моисей, а Самую Сущность… И однако никому не известно, чтобы сыны человеческие не смели или боялись взирать на лица ваши (2 Кор. 3.7, 13). По-видимому, здесь нечто иное… Духовно весьма ошибочное!

СЛОВО БОЖИЕ ПРОПОВЕДУЕТ НЕПОСТИЖИМОСТЬ БОЖЕСТВА

Во всяком случае, братия, если мы соглашаемся с учением Илариона, то, очевидно, мы позабыли с вами Евангельское слово: «Никтоже знает Сына, токмо Отец: ни Отца кто знает, токмо Сын» (Мф. 11, 27). «И Божия никтоже весть, точию Дух Божий» (I Кор. 2,11). «Бога никтоже виде, нигдеже» (Иоан. 1,18). «Ни гласа Его нигдеже слышасте, ни видения (лица) Его видесте» (Иоан. 5, 37). И еще: «Бога никтоже нигдеже виде» (I Иоан. 4, 12). «Един имеяй безсмертие и во свете живый неприступнем, Егоже никтоже видел есть от человек, ниже видети может» (I Тим. 6, 16).
Изъясняя эти слова, святой Златоуст задает недоуменный вопрос: как же надо понимать свидетельства несомненных праведников, удостоверяющих о себе, что они и «видели» и «слышали» Господа?
«Все то было, - отвечает Святитель Христов, - делом снисхождения (умалением и приспособлением к возможности человеческого понимания), а не видением Самого Существа Божественного. Если бы они видели Само Существо, то видели бы Его не различным образом» 189.
Поэтому Иларион уча, что в имени Божием он видит и другие должны видеть – Само Существо Божества, учит прелести!..

ИМЯ БОЖИЕ НЕ ЕСТЬ СУЩЕСТВО БОЖИЕ

Таким образом догмат о непостижимости Божества в Его Сущности, раскрываемый в Священном Писании и Ветхого и Нового Завета, не дает никакой возможности утверждать, как это делает Иларион, что имя Божие, а, точнее, слово человеческое, обозначающее имя Божие, есть Само Существо Божие. Ибо всякому, как выражаются Святые Отцы, не потерявшему здравого смысла, ясно, что слово человеческое не может быть Сущностию Божества.
Но быть может кто-либо из иларионитов, или неосторожных последователей ошибочного Илариона, желая оправдываться, сделает возражение: «Мы, мол, не доискиваемся знать Сущность Божию, какова Она, а утверждаем, что имя Божие есть Само Божество…» Но это как раз и значит, что вы говорите о Сущности. Ибо сказать, что имя Божие есть Бог, означает сказать, что имя Божие есть Сама Сущность Божества. Это одно и тоже.
Разве не учит Иларион, что слово, выражающее имя Божие, и Сам Бог, это – полное тождество?! Учит. И вы, по неведению истины, соглашаетесь с ним и не знаете того, что Иларион последовал лжеучению древних еретиков Аэция, Евномия и аномеев, которые тогда учили об именах Божиих тому, чему и ныне учит Иларион.

3. СВЯТЫЕ ОТЦЫ ГОВОРЯТ, ЧТО ВОПРОС «ЧТО ТАКОЕ БОГ?» – ОТ ПРЕЛЕСТНОЙ ПЫТЛИВОСТИ

(вверх)
Предлагаемый вами вопрос: «имя Божие Бог ли есть?» – как уже было показано выше, по слову Божественных Писаний, вопрос незаконный. Ошибочен он и порочен и с точки зрения святоотеческой, как подсказанный духом пытливости, высокоумия и гордости.
В этом легко убедиться каждому христианину, читающему слово святоотеческое.

НЕ ИЩИ, ГДЕ ОБИТАЕТ БОГ

В «Достопамятных сказаниях» и «Алфавитном Патерике», авва Сисой говорит: «Ищи Бога, но не ищи, где обитает Он».
Так и преп. авва Варсонофий Великий, передавая этот завет, от лица Богоносных Отцов, говорит: «И о Боге св. Отцы, будучи вопрошаемы, написали: ищи Господа (т.е. жизнью, исполнением заповедей), а не испытывай (умом своим), где обитает Он» 190.
Именно: ищи Бога жизнию, исполнением заповедей Его, и тогда Сам Бог, неизъяснимо как, откроется тебе, но не пытайся умом определить, что такое Бог, и указать Его место пребывания. Так именно учили древнейшие из Богоносных Отцов.
Преп. Антоний Великий говорит: «подобает людям, поистине, нравы и житие свое достодолжно устрояти: сему бо исправившуся удоб познавается Бог» 191. «Зане (потому что) способ уразумети Бога есть благость», т.е. добродетель, святость 192.
Преп. Марк подвижник пишет: «Господь сокровен есть во Своих заповедях, и ищущим Его по мере (исполнения заповедей) обретается» 193.
Если бы спросили мы Святых Отцов:
- Как обретается и познается Бог жизнью по Боге?
- Непостижимо, неизъяснимо!
- Само Существо Божие?
- Конечно, нет, а действие Божие, неопределимое действие благодати Духа Святого.
Действие это неопределимо, как и сказал Господь: «Дух идеже хощет дышит, и глас Его слышали, но не веси, откуду приходит и камо идет» (Иоан. 3. 8).
При этом св. Василий Великий говорит: «Не усиливайся утверждать, что Дух Божий (в смысле – Благодать Божия) есть то же, что Бог» 194.

ОШИБКА ИЛАРИОНА

Ошибка Илариона, если это удобно назвать ошибкой, состоит в том, что он отважился, дерзнул искать не действие благодати Святого Духа, а Само Существо Божие. Не жизнью по Богу, путем исполнения Его заповедей, - ибо путь этот сразу же приводит к познанию полнейшей немощи духовной и законному смирению, - а путем умозрения, так сказать «философствования» о Боге, что легко может привести к самопревозношению… Пренебрегая учением Божественных Писаний и святоотеческим словом и, увы, «утверждаясь на собственном опыте гармонии сердечных чувств», - так выражается о себе Иларион (язык явной прелести!), - он «нашел», что такое Бог и где обитает Он! И оказывается, по Илариону, что Бог, в Существе Своем, есть имя Божие и имя Божие есть само Существо Божие. Таким образом, слово, по природе своей, человеческое, тварное, почитается за Самого Бога, за Сущность Божества.
Так сбывается на этом обольщении слово Божественного Апостола, говорящего: «И измениша славу нетленнаго Бога в подобие образа тленна человека <…> премениша истину Божию во лжу и почтоша и послужиша твари паче Творца» (Рим. 1, 23, 25).

ЕСЛИ БЫ ИЛАРИОН БЫЛ ПОСЛУШЕН ГОЛОСУ ЦЕРКВИ

Если бы Иларион был послушен Святым Отцам, заповедавшим – в простоте сердца искать Господа жизнью, исполнением заповедей Его, а не умом испытывать, каков Бог в Себе Самом и где обитает, - то не дерзнул бы учить тому, чему учит. Ибо нет никакой возможности сказать о Боге: «Вот – Он! Вот Он – каков, вот Он где обитает!..» Так как Бог по природе Своей сокровен, неизъясним, неопределим, непостижим!
«Непостижимым же называю, - говорит св. Григорий Богослов, - не то, что Бог существует, но то, что Он – такое. Ибо весьма большая разница – быть уверену в бытии чего-либо, и знать, что оно – такое» 195.
А св. Василий Великий пишет: «Мы утверждаем, что познаем Бога нашего по действованиям, но не даем обещания приблизиться к Самой Сущности. Ибо хотя действования Его и до нас нисходят, однако же Сущность Его остается неприступною…» И далее: «Я знаю, что Бог есть. Но что такое есть Сущность Его, поставляю сие выше разумения» 196.
Поэтому и ваш обычный иларионитский вопрос: «имя Божие Бог ли есть?» и, главное, утвердительный ответ, что «Бог есть имя Божие», - как раз и является таким святоотечески запрещенным исканием Бога, которое сводится к любопытствующему и высокоумствующему испытанию о Самом Неизреченном Существе и Естестве Божества. Причем эта непосильная задача возлагается лжеучителем на ум человеческий, на «сознание», на «силу» человеческих умозаключений 197. Если вы – с Иларионом, то вы вместе с ним возмечтали познать: каков Бог по Существу в Себе Самом, как Он «выглядит», какой имеет «облик» и где обитает? Вы не только хотите это знать, но и утверждаете, подобно аномеям, что уже доподлинно и точно знаете. Утверждаете, что знаете Сущность Божию… Сами, на основании вышесказанного, рассудите, близки ли вы к истине?
Все эти вопросы и утверждения, с точки зрения cвятоотеческой, духовно незаконны и недопустимы. Эти вопросы – от самомнения, высокоумия и гордости. Об этом ясно говорят все Богоносные Отцы.

УТВЕРЖДЕНИЕ О ПОСТИЖЕНИИ СУЩНОСТИ БОЖИЕЙ ЕСТЬ ДЕРЗОСТЬ

Святой Василий Великий, изобличая ересь Евномия, у которого кавказский Иларион, позаимствовал учение об именах Божиих как о Сущности, пишет в опровержение еретика, ложно толкующего Евангельские слова, сказанные Господом: «и знаю Моя, и знают Мя Моя» (Иоан. 10, 14).
«Еретик воспользовался сими словами, - пишет великий учитель Церкви, - к составлению своей хулы (о познаваемости в имени Божием Самой Сущности Божества). Вот, говорит он, сказано: знают Мя Моя, и знаю Моя. Что (же) такое значит (по-твоему) знать? Уразумевать сущность (Божества)? Измерять величину (Его)? То ли самое постигать о Божестве, что обещаешь ты своими дерзкими устами? Или не разумеешь из предшествовавшего, какая мера ведения (нашего)? Что знаем о Боге? А вот что: Овцы Моя гласа Моего слушают (Иоан. 10, 27). Вот как уразумевается Бог, - чрез слышание заповеди Его и чрез исполнение слышанного. Вот ведение Бога – соблюдение заповедей Его» 198.
Дерзость, братия, утверждать, что в имени Божием постигается Сущность Божества. И это не только дерзость ослепленного ума, но и богохульство. Так как тварная мысль и слово о Боге почитается тождественным Существу Божию… Слово человеческое, означающее понятие о Боге, постигая Бога во всей полноте, и есть Само Божество!.. - учит несчастный Иларион.

БОГ ИЩЕТСЯ И ПОСТИГАЕТСЯ НЕ МЫСЛИЮ И СЛОВОМ, А ЖИЗНИЮ

Трудно себе представить более глубокую бездну превозношения ума человеческого, как ту, которая скрывается в тайниках учения Иларионова… В этом то и тягчайшее духовное заблуждение
Илариона, что он мнит о себе, что постигает Бога, - умом и познанием через имена Божия, - в Самой Сущности. И не только постигает, но и содержит в себе во всей полноте Божество со всеми Его, «бесконечными совершенствами, качествами и свойствами» 199 через произношение имени Божия… В то время как Богоносные Отцы проповедуют не иной способ постижения Бога, как только жизнию по заповедям Божиим, по закону Евангельскому.
«Способ уразумети Бога есть благость», - поучает Антоний Великий. А св. Марк Подвижник сказал: «Господь сокровен есть во Своих заповедях, и ищущим Его по мере (исполнения заповедей) обретается». А с ними вместе и Василий Великий говорит: «Вот как уразумевается Бог - чрез слышание заповеди Его и чрез исполнение слышанного. Вот ведение Бога – соблюдение заповедей Его».
Это и есть то «непостижимое постижение Непостижимого», о котором говорят некоторые Богоносные Отцы. Это и есть правило святоотеческого смиренномудрого Богоискания и Богопознания: ищи Господа исполнением заповедей Его, но не испытывай умом, где обитает Он.

НЕ ФИЛОСОФСТВОВАНИЕ О БОГЕ, А ЖИЗНЬ ПО БОГУ

(вверх)
Святой Василий Великий говорит: «Вот ведение Бога – соблюдение заповедей Его. Почему же не пытливое уразумение (пытливое уразумевание) Сущности Божией, не изыскание премирнаго, не примышление невидимого? «Знают Мя Моя, и знаю Моя». Довольно тебе знать, что Пастырь добр, что положил душу за овцы. Вот предел Богопознания! А как велик Бог? Какая мера Его? Каков Он в сущности? – Подобные вопросы опасны для вопрошающего и затруднительны для вопрошаемого. Лучшее обращение с ними – молчание. «Овцы Моя гласа Моего слушают», сказал Он, а не спорят о Нем, не входят в состязания» 200.
А чем занят ошибочный Иларион? Да как раз тем, против чего предупреждает выше св. Василий Великий: изыскание Премирного, примышление Невидимого, пытливое высокоумствующее уразумевание Сущности Божией. Под личиною некой глубочайшей мистики преподается крайний рационализм с проповедью обоготворения человеческого разума, человеческого сознания. Слово человеческое о Боге, т.е. имя Божие, выражаемое человеческим словом, провозглашается тождественным Существу Божества и обоготворяется как Самосущее Божество.
И хотя приводимые выше слова Василия Великого, сказаны им против ереси Евномия, но они имеют прямое отношение и к кавказскому Илариону. Ибо Иларион – ученик еретика Евномия, ни в чем не уступающий своему учителю и даже превосходящий его в углублении заблуждения.
Однако основа у Евномия, Аномеев и кавказского Илариона – одна: это – рационализм. С той только разницей, что у первых – рационализм явный, открытый, а у Илариона – затаенный, прикрытый…
И к числу тех «опасных вопросов», о которых говорит св. Василий Великий, относится и Иларионово-иларионитский пытливо-любозрительный вопрос о Сущности Божества. Ибо они спрашивают «имя Божие Бог ли есть?» и отвечают «да, Само Существо Божие, Сама Сущность Божества!».
И спорят, и спорят, и спорят вот уже пятьдесят лет о Непостижимой Сущности и, главное о том, что они-де постигли Ее, знают, что Она – такое!.. И тем удостоверяют о себе, что отбились от стада истинных овец Христовых. Ибо признаком истинных является то, как сказал Христос, что «овцы Моя гласа Моего слушают» и, как добавил к сему Василий Великий, что они «не спорят о Нем (о Боге), не входят в состязания (о Его Сущности)!»

ИЛАРИОН С ЕВНОМИЕМ УТВЕРЖДАЕТ, ЧТО В ИМЕНИ БОЖИЕМ ПОСТИГАЕТ СУЩНОСТЬ БОЖИЮ

Пристыживая высокомерие Евномия, который приписывал себе познание Божией Сущности в имени, св. Василий пишет: «Кто говорит, что возможно обретение Сущаго, тот, конечно, к познанию Сущаго довел мысль свою каким-либо путем и последовательно, и сперва упражнялся в постижении предметов удобопонятных и малых, а потом уже в силу своего постижения простер и до лежащего за пределами всякого познания. Поэтому, кто хвалится, что приобрел знание Сущаго, тот должен объяснить природу малейшаго из видимых существ… Итак, кто хвалится ведением Сущаго (Всевышняго Бога, как Он есть в Себе Самом), тот пусть сперва объяснит природу муравья, а потом уже разсуждает о Силе, превосходящей всякий ум, а если не объял еще ты ведением природу малейшаго муравья, то как хвалишься, что представил умом непостижимую силу Божию?» 201.
Это говорит Святой Василий Великий в письме, озаглавленном: «против еретика Евномия». Все сказанное в нем имеет прямое отношение и к кавказскому Илариону. Ибо основы своего учения о имени Божием, как Существе Божием, Иларион взял у еретика Евномия.

ИЗОБЛИЧАЕТСЯ ПОГИБЕЛЬНОЕ ВЫСОКОУМИЕ И СЛОВАМИ СВЯТОГО ГРИГОРИЯ БОГОСЛОВА

То же самое, что говорит Василий Великий против древнего Евномия, а вместе с тем и против современного Илариона, говорит и другой из великих вселенских учителей Церкви, святой Григорий Богослов. Он, как бы продолжая последнее слово Великого Василия, пишет так: «Что же есть Сущность Божия? Твоему высокоумию (т.е. гордыни) отвечать на это; потому что ты любопытствуешь…» 202. Но и «при всей своей дерзости, как ни отважно пускаешься в излишние исследования, ты не скажешь, что такое Бог» 203.
И кто же осмелится дать определение: что такое Бог в Себе Самом? Кто отважится показать и указать, обращаясь ко всем: «вот - Сам Бог?!» Увы! Ученик древнего еретика Евномия имеет, как выразился святой Богослов, «дерзость» говорить о себе: «Я нашел, я постиг Бога - Самое Существо Его!.. Бог – это есть имя Божие и имя Божие - это и есть Сам Бог по естеству и существу…»
А что есть имя Божие, о коем так говорит Иларион? Ведь оно - слово человеческое?.. Да. Так вот это тварное слово, выражающее имя Божие, по Илариону, и есть Сам Бог!..
Не ясно ли вновь и вновь, как далек от истины Иларион?!

НИКТО НЕ МОЖЕТ СКАЗАТЬ, ЧТО ТАКОЕ - БОГ

Эту Богооткровенную истину исповедует Святая Церковь, говоря о возможности лишь частичного познания и не Существа Божия, а некоторых проявлений Его. И на основании восприятия этих частичных проявлений умосозерцается Бог.
Говоря об этом, св. Григорий Богослов пишет: «Бог умосозерцаем для иных, хотя несколько, однако же никто не изречет, и ни от кого нельзя услышать, что Он такое, хотя иной и был уверен, что знает сие» 204.
Между этими «иными» не последний и Иларион. Он «уверен», что знает - что такое Бог по Существу. Но поверим не его уверениям, а учению Церкви, слову Богоносных Отцов: «Никто не изречет, и ни от кого нельзя услышать (о Боге), что Он такое…»

НИКТО ИЗ ЛЮДЕЙ…

«Бога, что Он – по естеству и сущности, никто из людей никогда не находил и конечно не найдет» 205.
Так говорит св. Григорий Богослов. Почему же кавказский Иларион утверждает, что он нашел, постиг, что такое Бог, по естеству, по сущности? Бог это – имя Божие, учит он, и имя Божие есть Сам Бог по Существу!
«… сие (всемогущественная сила Бытия) и имя есть Сам Бог» 206, - пишет Иларион, - «всем Своим существом и (всеми) Своими бесконечными свойствами» 207.
И если Иларион утверждает, вопреки слову Григория Богослова, что он нашел, что такое, по естеству и сущности, есть Бог, то делает это, сам не понимая того, чтобы показать насколько он далек от истины.

ПОВРЕЖДЕНИЕ УМА

Святой Григорий Богослов продолжает: «Все изображенное в слове требует своего благоразумия (ибо без благоразумия возможно ли что похвальное); однако первое и важнейшее для тебя - познать Бога и искренно чтить Его словом и делом… Самое пагубное дело – не чтить Бога и не знать, что Он – первая вина (причина) всяческих, от которой все произошло и пребывает соблюдаемое по неизреченному чину и закону; но представлять себя знающим, что такое Бог, есть повреждение ума; это то же, что увидев в воде солнечную тень (отражение), думать, будто бы видишь самое солнце, или поразившись красотою преддверия, воображать, будто бы видел самого владыку внутренних чертогов» 208.
Этого «благоразумия в слове», о коем говорит Святитель, не оказалось у Илариона. Ибо с ним случилось как раз то, о чем предостерегает Святитель Христов. Он принял отражение солнца в воде, т.е. имя Божие, за самое солнце, т.е. за Существо Божие, войдя познанием в преддверие чертогов, воображает, что воочию видит Самого Царя, Всевышнего и знает Его так как и Он Себя знает. Такова оценка Иларионова учения о имени Божием как Самом Боге по сущности и естеству… При свете Богооткровенного и святоотеческого учения о непостижимости Существа Божия, иларионово учение о имени как Сущности Божеской, свидетельствует о некотором повреждении умственных способностей. Это говорим не мы, а великий вселенский святитель и учитель Церкви Христовой – св. Григорий Богослов: «представлять себя знающим, что такое Бог, - сказал он, - есть повреждение ума!»
Таково-то мнимое Иларионово постижение Непостижимости Божией. Это – не постижение, а ума повреждение!

ОПРОВЕРГАЕТСЯ ИЛАРИОНОВО «ПОСТИЖЕНИЕ» СУЩЕСТВА БОЖИЯ УЧЕНИЕМ СВЯТОГО ИОАННА ЗЛАТОУСТА

(вверх)
Иларион говорит о постижении им Сущности Божией в имени Божием. А св. Иоанн Златоуст поучает о непостижимости Божества при постижении имени Божия. Существо Божие остается совершенно непостижимым и неприступным, хотя имя Божие, коим мы Непостижимое Существо именуем, - как произведение природы человеческой, - произносимо, слышимо, изображаемо буквами, зримо, мыслимо, легко доступно, - иными словами, в своей мере, постижимо. Этим самым великий вселенский учитель дает понять, что имя Божие и Существо Божие, это далеко не одно и то же, как ныне учит ошибочный Иларион и его неосторожные последователи. В «Беседах на псалмы» святый Златоуст пишет: «Пророк говорит: «яко чудно имя Твое», т.е. удивительно в высшей степени; а как именно удивительно, он не сказал, потому что не мог выразить этого, а только выразил усиленно и возвышенно. Где те, которые исследуют Существо Божие? Если пророк (псалмопевец Давид), высказав имя Его, так удивился, что пришел в изумление, то какое извинение могут иметь те, которые говорят, будто они знают Существо Божие, тогда как пророк не мог знать даже того, как удивительно имя Его» 209.
Это Златоуст говорит против еретиков аномеев, по духу двоюродных братьев, современных нам иларионитов. У аномеев учителя были еретики Аэций и Евномий. Они учили, что в именах Божиих познается Сама Сущность Божества. Учеником же этих лжеучителей и является наш злосчастный Иларион, старец неистинный, ошибочно принимаемый иларионитами (или имябожниками) за истинного и даже «великого». А своеобразная великость его в том, что он посеял великую путаницу понятий, смутил умы и сердца многих. Подражая Евномию, он самоуверенно заявляет: «Я нашел, я постиг, как никто до меня, что такое Бог по существу. Имя Божие и есть Само Существо Божие!..»
Погоди, старче, не торопись делать свои выводы и умозаключения, «утверждаясь, - как ты о себе выражаешься, - на собственном (твоем) опыте». Это обольщение. Если бы в Церкви Христовой, догматы создавались на основании «личных опытов», то не было бы и Церкви Единой, Апостольской, Соборной… Ты прежде сравни свои «опыты» с учением святоотеческим и, если твое разумение и учение ни в чем не расходится с их благодатным учением, тогда поучай. А пускаться в бурное море новшеств догматических, усевшись в гнилое корыто «собственных опытов», противоречащих учению Церкви, - не только безрассудно, но крайне гибельно для тебя и губительно для твоих последователей… Смириться надо пред непостижимостью Существа Божия и, славя и поклоняясь имени Божию, не впадать в хулу евномиано-аномейскую…

ХУЛА НА ВСЕВЫШНЕГО

Святой Иоанн Златоуст, обращаясь к последователям еретика Евномия, говорит: «Далеки от величия Божия вы, думающие знать Бога, как Он знает Сам Себя. И из этого уже видно, сколько далеки вы от (правого) понятия о Боге» 210.
Так говорит великий святитель и Учитель Церкви по той причине, что упомянутые еретики утверждали о себе, что они знают, постигают в имени Божием Саму Сущность Божества. Они осмеливались даже произносить в своем гордом ослеплении великую хулу на Всевышнего, говоря, что мы, дескать, в имени Божием знаем Бога так же совершенно, как и Сам Он знает Себя… Через полторы тысячи лет кавказский Иларион попал в ту же самую сеть обольщения. Ибо утверждать, в догматическом смысле, в смысле учения о Боге в Самом Себе, что имя Божие есть Само Существо Божие, это значит утверждать, что человек «знает Бога, как Бог знает Сам Себя».
Не велико искусство иларионовского обольщения, но оно оказалось достаточным, чтобы прельстить некоторых. Тайна успеха – в повторении обещания отца обольщения «будете яко Бози» (Быт. 3,5).
Поэтому, братия, смиримся пред непостижимостью Бога в Существе Своем и будем послушны учению Святых и Богоносных Отцов Церкви!

НАМ НЕ ДАНО ЗНАТЬ, ЧТО ТАКОЕ БОГ В СЕБЕ САМОМ

Святой Иоанн Златоуст, поучая, пишет: «Несть ваше разумети времена и лета, яже Отец положи во Своей власти» (Деян. 1, 7). Апостолам не дозволено было выведывать даже времени, а еретикам может ли быть дозволено изследовать Существо Превыше-временное и Естество Предвечное? Посему, когда какой-нибудь еретик будет спрашивать об этом, ты отвечай ему: не вам, но и не Ангелам и Архангелам и никакой сотворенной силе» 211.
Может ли быть дозволено Илариону исследовать Существо Неприступное и Естество Непостигаемое? Может ли Иларион постигнуть то, что за пределами всякой постигаемости? Ибо вопрос: имя Божие Бог ли есть, в устах Иларионовых, есть вопрос о том, что такое Бог в Себе Самом. А утвердительный ответ, даваемый в догматическом смысле, что имя Божие есть само Существо Божие, это – мечтание ослепленного гордынею ума и сердца человеческого. И таковым, будет ли это один Иларион или в грустном сообществе своих нерассудительных последователей, а точнее сказать, в душепагубном союзе с еретиками Аэцием, Евномием и аномеями, - всем им святой Иоанн Златоуст говорит: «Не вам знать Существо Божие, и не только не вам (о нас и речи нет), но и не Ангелам и Архангелам, и никакой сотворенной силе».
Блаженны уста изрекающие это единое учение Церкви Христовой, блаженны уши лишь этому учению внимающие, блаженны умы соблюдающие это учение в сердце!

СВЯТОЙ МАКСИМ ИСПОВЕДНИК О НЕПОСТИЖИМОСТИ БОЖИЕЙ

Правило нашей веры Православной это – Святые и Богоносные Отцы Единой Святой, Соборной и Апостольской Церкви!
Они, вооруженные мечем слова Божия, постоянно возвещают о недосягаемой, неприступной непостижимости Божества в Себе Самом. А ты, о несчастный Иларион, ища суетной славы «великого» учителя, превзошедшего Святых Отцов наших, противореча им, а еще ранее – слову Божию, низводишь Божество в Его Сущности, - страшно сказать, - к тварному, немощному, ничтожному (сравнительно с величием Божества!), унизительному слову человеческому, говорящему о Боге. Послушаем же поучение святого и премудрого Максима Исповедника и устыдимся нашей гордыни и заблуждения, мечтающей о постижении Существа Божия в имени Божием: «Един есть Бог, безначальный, непостижимый, всякую соверше�а третья

О святом папе Агапите

Спустя несколько лет, случилось также и блаженному Агапиту — первосвященнику Римской Церкви, которой, по воле Божией, служу теперь и я, отправиться, по делам готфским, к императору Юстиниану. Однажды, когда Агапит уже переправлялся чрез Грецию, принесли к нему для исцеления расслабленного немого, который ни сказать ничего не мог, ни приподняться с земли. Когда родственники со слезами представили первосвященнику больного, раб Божий Агапит спросил их, имеют ли они твердую веру, что больной исцелеет. Как же скоро они исповедали, что твердо веруют во исцеление больного силою Божьею и заступлением св. апостола Петра, блаженный Агапит тотчас приступил к усердной молитве и совершил Литургию. По окончании Божественной службы, вышед из храма, он взял расслабленного за руку и на глазах у всего бывшего тут народа тотчас воздвиг его от земли и поставил на ноги; а когда вложил в уста больному Тело Христово, тотчас разверзся и немотствовавший язык его. Все, видевшие чудо, которое Агапит совершил силою Божьею и заступлением св. апостола Петра, изумились: душами их овладел благоговейный страх и слезы были выражением их радости.

Глава четвертая

О Дации, епископе Медиоланском

В царствование того же императора Даций, епископ Медиоланский, отправился в Константинополь, по делам веры, и достиг уже Коринфа. Здесь он искал для отдыха обширный дом, в котором могла бы поместиться вся его свита. Долго не могли найти, но Даций издали увидел один дом достаточной, по-видимому, величины и приказал приготовить его для себя и свиты. Но жители города говорили, что в этом доме нельзя поместиться, потому что в нем уже несколько лет как поселился нечистый дух и потому он доселе стоит пустым. "Потому-то мы и должны поселиться в этом доме, — сказал достопочтенный Даций, — что в нем поселился нечистый дух и не дает никому жить там". Он приказал приготовить этот дом для себя и спокойно вошел в него для борьбы с исконным врагом. Таким образом, когда ночью все было тихо, и раб Божий покоился, исконный враг начал на разные голоса подражать страшному крику зверей: рычанию львов, блеянию овец, мычанию ослов, шипению змей, визжанию свиней и писку мышей. Пробужденный этими звериными голосами, Даций тотчас встал, и в сильном гневе громогласно говорил, обращаясь к диаволу: "Поделом случилось с тобою, проклятый, что ты, который говорил: поставлю престол мой к северу и буду подобен Вышнему, теперь за свою гордость уподобился свиньям и мышам, и ты, дерзнувший нечестиво уподобиться Богу, теперь достойно подражаешь зверям". После этих слов нечистый дух как бы усрамился своего недостоинства: потому что, если бы он не усрамился, то не оставил бы совершенно дома, в котором обыкновенно представлял разные страшилища? Таким образом, после того, как в этот дом вошел один истинно верующий муж, нечистый и лживый дух тотчас удалился из него, и оттоле в доме стали жить христиане. Впрочем, оставив рассказ о том, что было в прежние времена, перейдем к тому, что совершилось в наши времена.

Глава пятая

О Сабине, епископе Канузийском

Некоторые благочестивые люди, известные по всей Апулийской области, рассказывают о Сабине, епископе Канузийском (что и многим жителям других, отдаленных областей сделалось известным), что он от глубокой старости потерял зрение, так что решительно ничего не мог видеть. Царь готфский Тотила, услышав, что Сабин имеет дар проречения, впрочем, нисколько не поверив сему, решился сам убедиться в слышанном. Однажды он проходил по той области, где Сабин был епископом. Раб Божий Сабин пригласил царя к своему столу. Когда нужно было садиться за стол, царь не хотел возлежать, но сел по правую руку достопочтенного Сабина. Когда Сабину слуга, по обыкновению, стал подносить чашу с вином, царь тихо взял ее сам из рук слуги и вместо него поднес чашу епископу, желая видеть, узнает ли епископ, по дару видения, кто ему подносит чашу. "Да здравствует эта рука!" — сказал раб Божий, взяв чашу, но не видя, кто ее подносил. Слова святого и пристыдили царя, потому что служили обличением его неверия, и вместе обрадовали, потому что открыли для него в человеке Божием то, чего он искал. Жизнь благочестивого Сабина длилась до глубокой старости. Это побудило одного из его архидиаконов, подстрекаемого честолюбивою мыслию о занятии после Сабина епископской кафедры, прекратить жизнь епископа ядом. Подкупив виночерпия, он уговорил его подать епископу вино с подмешанным ядом. Когда настало обеденное время и епископ возлежал за столом, подкупленный слуга поднес ему приготовленную архидиаконом с отравою чашу. "Выпей ты сам, что приготовил для меня", — сказал подносившему благочестивый епископ. Слуга затрепетал, видя, что обличен, он решился лучше выпить яд и умереть, чем подвергнуться наказанию за умышленное человекоубийство. Но как только он поднес чашу к устам, раб Божий удержал его, сказав: "Не пей, дай я выпью; а ты поди скажи тому, кто дал тебе яд, что яд я выпил, а он епископом не будет", — и, сотворив крестное знамение, епископ спокойно выпил чашу. В тот же самый час умер архидиакон, находившийся в другом месте, как будто бы яд, принятый устами епископа, перешел в утробу виновного. Но не яд видимый нанес архидиакону смерть, а яд его собственной злобы поразил его пред лицом Вечного Судии.

Петр. Чудны и весьма изумительны в наше время подобные дела. Но самая жизнь сего святого человека показывает, что, рассмотрев ее, нельзя не удивляться величию его дел.

Глава шестая

О Кассии, епископе Парнасом

Григорий. Не могу умолчать, Петр, и о том, что утверждают несколько человек, пришедших теперь из города Нарна. Также во время владычества готфов прежде упомянутых царь Тотила, находясь в Нарне, встретился с Кассием, епископом этого города, человеком благочестивой жизни. У Кассия от природы всегда было лицо красное. Но царь Тотила предположил, что эта краснота не природная, а происходит от постоянного пьянства, и презрительно стал обходиться с епископом. Тогда всемогущий Бог, желая показать, какой человек подвергался презрению, попустил следующее. На нарнском поле, в присутствии царя и на виду у всего войска, злой дух напал на одного из царских оруженосцев и начал его жестоко мучить. В присутствии же царя привели страждущего к благочестивому Кассию, и раб Божий, сотворив молитву и крестное знамение, изгнал нечистого духа так, что он более уже никогда в него не возвращался. С этого времени царь стал сердечно уважать угодника Божия, которого дотоле считал достойным всякого презрения за один только внешний вид. Ибо, как скоро царь увидел в Кассии столь великие добродетели, душа его, доселе гордая и свирепая, смирилась.

Глава седьмая

Об Андрее, епископе Фундском

Когда я рассказываю о деяниях великих мужей, всегда приходят мне на память действия Божественного милосердия к Андрею, епископу Фундскому. Тем из своих читателей, которые посвящают свое тело воздержанию, я особенно советовал бы не дерзать жить вместе с женским полом, из опасения, чтобы душевное падение не совершилось тем скорее, чем более побуждений к греховному вожделению от близости лиц этого пола. Рассказ мой несомненен, потому что число свидетелей его истинности равняется почти числу жителей той страны. Жизнь благочестивого Андрея была исполнена многих подвигов добродетели; хранение строгого целомудрия было для него предметом священной бдительности. Сделавшись епископом, он не хотел одну инокиню, прежде жившую при нем, лишить своих попечений, но, твердо уверенный в своем и ее целомудрии, дозволил жить ей при себе. Этим хотел воспользоваться исконный враг, чтобы открыть в его душу доступ искушению. Воображению епископа он начал постоянно представлять образ этой женщины, так что нечистые помыслы не оставляли его и на ложе. Однажды какой-то иудей, отправлявшийся из Кампании в Рим, проходил чрез Аппию. Достигнув Фундской горы, когда день склонился уже к вечеру, и не видя нигде себе пристанища, он остановился в капище Аполлона, мимо которого шел. Страшась этого бесовского жилища, он оградил себя крестным знамением, хотя совершенно не веровал кресту. В полночь, когда самая ночная тишина наводила страх и он не мог заснуть, вдруг он видит, что в капище пришло множество злых духов, которые в виде свиты следовали за своим начальником. Тот из них, который казался главным, сел среди капища и каждого из сопровождавших его духов начал расспрашивать о его действиях и занятиях, желая знать, сколько каждый из них сделал зла. Каждый._БОГОПОЗНАНИЕ,_ПОДАВАЕМОЕ_ПРИ_МОЛИТВЕ,">4. БОГОПОЗНАНИЕ, ПОДАВАЕМОЕ ПРИ МОЛИТВЕ, НЕ ЕСТЬ ПОСТИЖЕНИЕ СУЩНОСТИ БОЖИЕЙ

(вверх)
Духовная ошибочность Иларионовых состояний при его молитвенном делании определяется несомненными и многочисленными свидетельствами Преподобных и Богоносных Отцов, пустынножителей и безмолвников, истинных наставников непрелестной молитвы. В этих наставлениях подчеркиваются два основных положения. Первое: ни в коем случае не допускать воображения Божества под каким-либо видом, формой и образом. И
второе: некое постижение о Боге при истинной молитве есть углубление ощущения непостижимости Божией.
И вот как раз молитвенный опыт кавказского пустынножителя Илариона приводит его к точно противоположным состояниям и утверждениям. Во-первых, что он при молитве в имени Божием постигает Само Существо Божие. Что само имя Божие и есть Сам Бог по существу и естеству. И во-вторых, на основании такого «познавания», всячески советует воображать Бога в имени.
Из многочисленных свидетельств святоотеческих, опровергающих Иларионово наставление, здесь приведем лишь несколько.

НЕ ВООБРАЖАЙ БОГА ПРИ МОЛЕНИИ

Преподобный Нил Синайский, один из древнейших Святых Отцов «Добротолюбия», в своих «Аскетических наставлениях» предупреждает: «Когда молишься, не придавай Божеству какого-либо облика и не попускай, чтобы ум твой преображался в какой-либо образ (чтоб в уме твоем печатлелся какой-либо образ): но невещественно приступи к Невещественному, - и сойдешься с Ним» 233. «Берегись сетей вражеских: ибо бывает, что когда молишься чисто и безмятежно, вдруг предстанет тебе какой-либо образ… Это враги делают, чтобы ввести тебя в самомнение, внушив мысль, что тут Божество (явилось тебе), и для того, чтобы ты подумал, будто и Божество количественно (занимает место, протяженно, имеет части), тогда как Божество ни количества, ни вида не имеет» 234. «Отнюдь не желай и не ищи увидеть во время молитвы какой-либо лик или образ» 235.
Но ошибочный кавказский старец-пустынник все учение свое поения. Иудея, обличившего и спасшего его своим видением, привлек к вечному спасению, потому что, омыв его в водах крещения и сподобив Св. Таинств, он воспринял его в лоно Св. Церкви. Таким образом, этот еврей заботою о спасении другого стяжал и себе спасение, и всемогущий Бог привлек к добродетельной жизни одного тем самым, что служило к сохранению добродетели другого.

Петр. Слышанное от тебя возбуждает во мне и страх, и упование.

Григорий. Так всегда нужно надеяться на Божие к нам милосердие и трепетать за свою слабость. Вот мы слышали, как поколебался райский кедр, но исторгнут не был, чтобы в нас, неутвержденных, возродился и страх за его колебание, и надежда от его твердости.

Глава восьмая

О Констанции, епископе Аквинском

В городе Аквине был епископом некто Констанций, человек достоуважаемый по жизни. Он скончался незадолго до восшествия на кафедру предшественника моего, блаженной памяти папы Иоанна. Многие, имевшие случай хорошо знать Констанция, говорят, что он имел дар пророчества. Между прочим, вот что передают о нем очевидцы, люди набожные и правдивые. В день кончины Констанция, когда около него с глубокою скорбью теснились граждане, как дети, лишающиеся нежно любимого отца, некоторые из них со слезами спросили его: "Кто нам заменит тебя, отче?" — "После меня, — отвечал в пророческом духе Констанций, — будет у вас епископом погонщик скота, а потом суконщик. Горе тебе, Аквина, что ты подвергнешься этому!" Произнесши эти пророческие слова, Констанций скончался. Действительно, по смерти его, пастырские заботы о Церкви принял на себя его диакон, Андрей, который некогда был погонщиком коней, а по смерти Андрея епископское достоинство перешло к Иовину, бывшему некогда в том же городе суконщиком. В правление Иовина в Аквине так много погибло жителей от меча варваров и от свирепствовавшей моровой язвы, что, по смерти его, не было ни одного человека для избрания в епископы и не для кого было избирать. Так исполнилось предречение угодника Божия, что, по смерти двоих преемников, Церковь его останется вовсе без пастыря.

Глава девятая

О Фригдиане, епископе Луккском

Расскажу и то, что два дня назад мне случилось узнать из рассказов достопочтенного Венанция, епископа Люнийского. В Луккской, прилежащей к его области, Церкви, рассказывал он, был епископом некто Фригдиан, человек удивительной добродетели.) Все жители той страны помнят одно очень замечательное чудо, им совершенное. Река Авсер, протекающая близ стен города Лукки, часто во время наводнений выходила из своих берегов и, разливаясь по полям, истребляла все насеянное и посаженное. Так случалось нередко. Жители страны терпели большие убытки, и это заставило их стараться отвести течение реки на другие места. Но как ни долго они трудились, не могли вывести реки из первоначального ее русла. Тогда угодник Божий Фригдиан, сделав небольшие грабли, отправился с ними на реку и, после уединенной молитвы, приказал реке следовать за собою, а между тем, влачил по тем местам, где ему хотелось, грабли. Вся река, оставив свое русло, потекла вслед за ним, так что место обыкновенного ее течения сделалось совершенно сухим. Образовалось новое русло по тому направлению, которое указывал реке своими граблями угодник Божий. И с тех пор река не приносила никакого вреда растениям, которые сеялись и садились на полях.

Глава десятая

О Сабине, епископе города Пиаченцы

Тот же достопочтенный епископ Венанций рассказал мне и о другом чуде, бывшем в городе Пиаченце. В действительности этого происшествия уверяет также и Иоанн, нынешний римский префект, человек самый правдивый, который в Пиаченце и родился, и был воспитан, как это помнит и Венанций. В этом городе, говорят, был епископом некто Сабин, человек чудной жизни. Однажды диакон возвестил ему, что река По, вышев из своих берегов, затопила церковные поля со всем, посеянным на них для жизненного продовольствия. "Поди и скажи этой реке, — отвечал благочестивый Сабин. — Епископ повелевает тебе смириться и возвратиться в свое русло". Слова епископа показались диакону странными и смешными. Тогда угодник Божий, призвав своего писца, приказал ему писать следующее: "Повеление реке По Сабина, раба Господа Иисуса Христа. Именем Господа нашего Иисуса Христа повелеваю тебе не выходить никогда из своего русла в здешних местах и не опустошать полей церковных". — "Написав это, — присовокупил епископ, — ступай и брось в реку". Как скоро писец исполнил распоряжение епископа, речные воды, повинуясь повелению человека Божия, тотчас оставили церковные земли, и река, возвратившись в собственное русло, никогда уже не потопляла тех мест. В этом происшествии, когда силою Иисусовою и неразумная стихия повиновалась повелению святого человека, что иное выражается, как не осуждение упорства непослушных людей?

Глава одиннадцатая

О Кербонии епископе Популенском

В наше время великою святостью жизни прославился благочестивый Кербоний, епископ Популенский. Особенно отличался он любовью к гостеприимству. Однажды он принял к себе странников-воинов и, укрыв их, избавил от опасности лишиться жизни при нашествии свирепых готфов. Нечестивый готфский царь Тотила, как скоро узнал об этом, в порыве свирепой и неукротимой кровожадности повелел привести епископа в свой воинский стан при местечке Мерулы, отстоявшем на восемь миль от епископского города, чтобы здесь бросить Кербония на народном зрелище медведям для растерзания. Множество народа стеклось на зрелище, и сам нечестивый царь присутствовал, чтобы насладиться зрелищем смерти епископа. Епископ был выведен на средину и для растерзания его выпустили самого лютого медведя. Жестокий Тотила с особенным удовольствием смотрел, когда этот медведь свирепо разрывал на части человека. С жадностью и остервенением бросился медведь из своей клетки на епископа, но вдруг, как бы забыв свою лютость, склонил низко голову и, приблизившись к епископу, начал лизать ему ноги, как бы ясно давая знать всякому, что по отношению к сему угоднику Божию сердца зверей изменились в сердца человеческие, а сердца людей, наоборот, в звериные. Тогда народ, собравшийся на смертное позорище, громким криком начал выражать свое удивление и благоговение. Сам царь невольно почувствовал благоговение к святому, потому что как прежде он безбожно хотел лишить жизни епископа, так теперь, по распоряжению Божию, научился кротости примером зверя. В настоящее время живы еще некоторые из очевидцев этого происшествия, и они удостоверяют, что сами это видели вместе с прочими.

Епископ Лионский рассказывал мне еще о чуде, совершенном тем же святым. Во время своего епископства в Популене Кербоний повелел приготовить себе могилу. Но при опустошительном нашествии лонгобардов на Италию Кербоний удалился на остров Эльбу. Там, когда тяжкая болезнь приближала его к смерти, он приказал своим клирикам и всем окружавшим похоронить его в могиле, приготовленной им еще в Популене. Епископу возразили: "По той стране всюду рассеялись лонгобарды и совершенно завладели ею; как же мы переправим туда твое тело?" — "Ничего не бойтесь, — сказал епископ. — Без опасений отвезите туда мое тело; но постарайтесь поскорее похоронить меня, и, как только похороните, тотчас же, без всякого замедления, возвратитесь назад". Итак, когда скончался епископ, тело его возложили на корабль. Во время плавания собрались тучи и полил самый сильный дождь. И, как бы в показание того, сколь великого святого тело находилось на корабле, во все продолжение морского пути от Эльбы до Популены, на расстоянии двенадцати миль, ни одна дождевая капля не упала на корабль, тогда как он шел под бурею и самым сильным дождем. Таким образом, клирики достигли Популены и предали земле тело своего епископа и, как он повелел, без всякого замедления возвратились на корабль. Едва только вступили они на корабль, как на то место, где был погребен угодник Божий, прибыл свирепый предводитель лонгобардов Гуммарит. Таким образом, повеление епископа своим клирикам без всякого замедления возвратиться с места погребения показало, что он обладал даром пророчества.

Глава двенадцатая

О Фульгенции епископе Утрикульском

Чудо, которое рассказал я о разделившемся дожде, совершилось еще при другом благочестивом епископе. Вот что рассказывал мне один престарелый клирик (он и теперь еще жив) о происшествии, которого сам был очевидцем. Свирепый царь Тотила имел сильное неудовольствие на Фульгенция, епископа Утрикульского. Когда однажды он приближался к этой стране со своими войсками, епископ послал ему со своими клириками дары, чтобы хотя подарками укротить его безумную ярость. Но Тотила презрительно отверг дары и, пылая гневом, приказал своим воинам, схватив немилосердно епископа, представить к себе на суд. Свирепые готфы, исполнители бесчеловечных повелений своего господина, схватили епископа и, начертав на земле круг, поставили в него Фульгенция и запретили ему малейшее движение с этого места. Когда таким образом угодник Божий под стражею готфов в определенном круге томился от солнечного зноя, вдруг, при блеске молнии и ударах грома, полился столь сильный дождь, что окружавшая святого стража не могла выносить его. А между тем, при этом необыкновенно сильном дожде, ни одна капля не пала в тот круг, в котором находился святой. Как скоро сказали об этом жестокосердому царю, в гордой душе его пробудилось глубокое уважение к епископу, погибели которого он желал с такою неукротимою яростью. Так всемогущий Бог смиряет гордые плотские умы чудесными явлениями Своей силы в кротких рабах Своих! Так Истина, действующая в людях смиренных, покоряет себе людей, гордо возносящихся против заповедей ее.

Глава тринадцатая

О Геркулане, епископе Перузийском

Недавно благочестивый епископ Флорид рассказал мне об одном очень замечательном чуде. В городе Перузии, говорил он, был епископом святейший Геркулан, мой воспитатель. Он был возведен в священный сан епископа из монастырских настоятелей. Во времена нечестивого царя Тотилы готфское войско осаждало этот город почти семь лет. Многие граждане бежали, не в силах будучи переносить мук голода. В исходе седьмого года готфы овладели, на конец, осажденным городом. Тогда начальник осаждавшего войска послал спросить царя Тотилу, что ему делать с епископом и народом. "Из тела епископа, — отвечал Тотила, — вырежи ремень длиною от головы до пят, и потом, отсеки ему голову, а жителей всех предай мечу". Воинский начальник, возведши благочестивого епископа Геркулана на городскую стену, обезглавил и, уже с мертвого, повелел снять кожу, чтоб из нее вырезать ремень, и потом выбросил тело его за стену. Тогда некоторые благочестивые и сострадательные люди, положив усеченную главу епископа с телом, предали погребению вместе с трупом одного убиенного отрока, найденного возле стены. Спустя сорок дней после кровопролития, царь Тотила объявил, чтобы все жители того города, рассеявшиеся по разным странам, возвращались без всякого опасения. Пользуясь дозволением, граждане, бежавшие из города во время осады, возвратились. Помня, каков был по жизни их епископ, они стали отыскивать место его погребения, чтобы с должною почестью перенести тело его, для погребения при церкви св. апостола Петра. Когда пришли на могилу и разрыли землю, нашли, что тело отрока, похороненного вместе с епископом, так как уже прошло сорок дней, повредилось от гниения и покрыто было червями, тело же епископа оставалось неповрежденным, как будто бы в этот самый день и было погребено. А что более изумительно: глава епископа так плотно приросла к телу, как будто бы никогда не была усечена; даже никаких следов усечения не было заметно. Когда же оборотили тело, чтобы посмотреть, не осталось ли на другой стороне признаков мучения, нашли тело столь целым и полным, как будто бы меч не прикасался к нему.

Петр. Кто не изумится таким чудесам, совершающимся над мертвыми для вразумления живых?

Глава четырнадцатая

О рабе Божием Исааке

Близ города Сполетто, с первых и почти до последних времен владычества готфов, жил некто Исаак, человек благочестивый. Многие знают его, и особенно благочестивая девственница Григория, которая ныне живет в нашем Риме при храме Пресвятой Богородицы и Приснодевы Марии. Еще в молодых летах она скрылась в церковь под защиту Исаака, когда хотели ее выдать замуж. Ей хотелось посвятить себя иноческой жизни и, при помощи Божией, она достигла желаемого. За то, что она скрылась от жениха земного, она сподобилась иметь Жениха на небе. Многое также узнал я об Исааке из рассказов достопочтенного отца Елевферия. Он коротко знал Исаака, а благочестие его ручается за верность его рассказа.

Благочестивый Исаак не был родом италианец, но я расскажу о тех его чудесах, которые он совершил, находясь в Италии. Когда в первый раз из пределов Сирии он пришел в Сполетто, то, вошед в церковь, просил у церковных стражей позволения помолиться, сколько ему будет угодно, и не быть высланным во время священнодействия. Став на молитву, он провел в ней целый день и всю следующую ночь. Второй день и ночь он тоже провел в непрестанной молитве, а наконец, и третий день. Один из церковных стражей, надмеваемый духом гордости, вместо того, чтобы извлечь из этого для себя пользу, извлек только гибельный вред. Он начал толковать и дерзко разглашать о святом, что это — лицемер и обманщик, которому хочется выказаться пред другими своею трехдневною и трехнощною молитвою; потом бросился на раба Божия и начал его бить, чтобы изгнать его из храма с бесчестием, как лицемера-святошу. Но вдруг напал на стража злой дух, поверг его к ногам угодника Божия и устами его начал кричать: "Исаак изгонит меня". Имя пришельца доселе никому не было известно; злой дух, кричавший, что Исаак может изгнать его, обнаружил имя. Раб Божий тотчас распростерся над телом одержимого бесом, и вошедший было злой дух вышел.

Случившееся в церкви тотчас сделалось известным по всему городу. Начали стекаться простые и благородные женщины и наперерыв, одна перед другою, старались увести святого в свой дом. Одни предлагали имения, иные — деньги, иные — другие вспоможения, кто что мог, и умоляли святого принять все это на устроение монастырей. Но раб всемогущего Бога, не приняв ничего из предложенного, удалился из города и, невдали нашед уединенное место, построил себе скромное жилище. Многие начали приходить к нему и, его примером возбуждаемые искать жизнь вечной, предавались в послушание и руководство рабу всемогущего Бога. Ученики часто с настойчивостью, хотя и смиренно, просили Исаака принимать в пользу монастыря делаемые приношения, но он, как неусыпный страж нестяжательности, всегда с твердостью отвечал: "Тот не монах, кто ищет земных стяжаний". Он с такою же заботливостью старался сохранить свою нестяжательность, с какою скупые богачи обыкновенно берегут свои гибнущие сокровища. Во время пребывания его в этом монастыре слава о даре пророчества и великих его чудесах распространилась даже по отдаленнейшим странам.

Однажды вечером он отдал приказание побросать в монастырский сад железные орудия, которые мы обыкновенно называем заступами. "Бросьте столько-то заступов в сад и поскорее возвратитесь назад", — сказал он своим ученикам. В ту же ночь, восстав с братиею для обычного славословия Богу, он дал им приказание: "Пойдите, сварите нашим работникам похлебку, чтобы к раннему утру она была готова". Поутру он приказал нести приготовленную похлебку и, вошед с братиею в сад, нашел там столько трудившихся работников, сколько приказал оставить заступов. Это были воры. Когда они вошли в сад, их намерение, по действию Божию, изменилось: нашед в саду заступы, они взяли их и, не преставая, работали со времени своего прихода до прихода угодника Божия и возделали все места в саду, остававшиеся еще не возделанными. "Здравствуйте, братия! Вы уже много потрудились. Пора отдохнуть", — сказал им угодник Божий, вошедши в сад. Потом он предложил им принесенную пищу для укрепления после такого напряженного труда. Когда же они довольно подкрепились, святой сказал им: "Не делайте зла, а когда вам понадобится что-нибудь из сада, приходите к воротам, спокойно просите и получите с благословением, а от преступного воровства удержитесь". Потом немедленно приказал дать им овощей сколь возможно более. Таким образом, пришедшие в сад с намерением вредить, возвратились сами безвредно и при сем получили щедрую награду за свой труд.

В другое время пришли к Исааку за милостынею какие-то чужестранцы в разодранных одеждах и рубищах, почти нагие. Когда они стали просить у святого одежды, он молча слушал их. Потом, подозвав к себе одного из учеников, дал ему тайное приказание: "Ступай в этот лес, и там, в таком-то месте, увидишь древесное дупло: принеси сюда одежду, которую найдешь там". Ученик отправился, нашел указанное дерево, взял из него одежду и тайно принес учителю. Угодник Божий, взяв ее, отдал лолунагим просителям-чужестранцам, присовокупив: "Вы почти наги: возьмите эту одежду и оденьтесь". Взглянув на одежду, просители тотчас узнали, что это была их одежда, оставленная в лесу, и от стыда сильно смутились. Таким образом, желавшие обманом получить чужую одежду, со стыдом получили опять свою же.

В другое время некто, прося молитв святого, послал ему чрез своего раба в дар две полные корзины с пищею. Раб одну корзину утаил и скрыл на дороге, а другую принес к угоднику Божию и изложил пред ним просьбу пославшего его с подарками. Угодник Божий с любовью принял дар и благодарил, но сказал рабу: "Смотри, с осторожностью бери ту корзину, которую ты скрыл на дороге: в нее вползла змея, поэтому опасайся, чтобы при неосторожном прикосновении змея не ужалила тебя". Эти слова привели раба в сильное смущение. С одной стороны он был чрезвычайно рад, что избег смерти, с другой — сильно опечалился. Но он перенес свой стыд, как спасительное наказание. Воротившись к корзине, он тихо и осторожно взял ее и нашел в ней, как предсказал угодник Божий, змею. Таким образом, этот святой с добродетелью воздержания, презрения ко всему скоропреходящему, с даром пророчества соединял необыкновенное прилежание к молитве. Одно, по-видимому, было странно. Иногда он делался столь веселым, что, не зная наперед его, никак нельзя было бы поверить, что он обладал великими добродетелями.

Петр. Прошу тебя, скажи, что это значит? По собственному ли произволению он предавался такому веселью, или душа его, обладая великими добродетелями, невольно восторгалась иногда до действительной радости.

Григорий. Велико, Петр, домостроительство всемогущего Бога, и большею частью случается так, что тех, которым Бог дарует высшие блага, он лишает низших, чтобы душа их всегда могла чем-либо смиряться, чтобы, стремясь к полному совершенству и не достигая его, трудясь над тем, чего не прияли, и не приобретая своим трудом, они нисколько не гордились тем, что имеют, но да научатся, что они, несильные истребить в себе и малых, ничтожных недостатков, не сами от себя имеют высшие совершенства. Посему-то Господь, когда ввел народ свой в землю обетованную, истребив всех сильных и могучих врагов его, сохранял долее филистимлян и хананеев, да искусит ими Израиля (Суд. 3.4), как говорится в Писании. Таким образом, как я сказал", иногда Господь попускает оставаться каким-нибудь малым недостаткам в тех, которым дарует великие совершенства, чтобы они имели, с чем бороться, и не возгордились бы после победы над сильными врагами, когда их беспокоят еще враги самые слабые. Так чудно одна и та же душа и крепнет в добродетели, и томится слабостью, дабы видя с одной стороны в себе благоустроение, а с другой — неустройство, и не удовлетворяемая в своем стремлении получить недостающее благо, она в смирении сохраняла то, что имеет. Но удивительно ли это в человеке, когда и часть граждан высшей области пала, а другая осталась твердою, дабы избранные духи Ангельские, видя падение своих братии чрез гордость, тем крепче утвердились смирением. И как в той области потеря принесла пользу потому, что самое расстройство ее послужило к большему утверждению и к вечной непоколебимости ее, так происходит и в каждой душе: незначительный недостаток, как страж смирения, сохраняет ее для высших приобретений.

Петр. Доволен твоим объяснением.

Глава пятнадцатая

О рабах Божиих Евтихии и Флоренции

Григорий. Передам тебе и то, что узнал из рассказов достопочтенного Санктула, пресвитера той же области. В рассказе его ты не усомнишься: потому что знаешь его благочестие и правдивость.

В то же самое время в пределах Нурсийской области жили два инока: имя первого Евтихии, а второго — Флоренции. Евтихии отличался духовною ревностью и пламенною любовью к добродетели. Посему главною его заботою было сколько возможно большее число людей обратить словом на путь богоугодной жизни. Флоренции вел жизнь простую; главным его занятием была молитва. Случилось, что неподалеку от них в одном монастыре умер настоятель. Монастырская братия пожелала на месте его иметь у себя Евтихия. Евтихии принял их просьбу и несколько лет управлял монастырем, руководя души учеников в подвигах иноческого жития. Но не желая, чтобы келия, в которой он прежде жил, оставалась пустою, он дозволил в ней поселиться благочестивому Флоренцию. Обитая в сем уединенном жилище, Флоренции однажды повергся пред всемогущим Богом с молитвою: да будет ему дарована какая-либо помощь для пребывания в этом жилище. По окончании молитвы святой вышел из келии и видит, что у дверей ее стоит медведь. Склонив голову к земле и в своих движениях не обнаруживая никаких признаков зверства, медведь тем самым ясно давал знать, что пришел на послушание к угоднику Божию, и святой тотчас же познал это. При той же келии осталось четыре или пять овец, но пасти их было некому. "Ступай, выгони этих овец на пастбище, — сказал святой медведю, — а в шестом часу возвратись с ними опять сюда". Отселе постоянно медведь исполнял должность пастуха; и этот кровожадный зверь пас овец, которых прежде пожирал. Когда угодник Божий постился, он повелевал медведю возвращаться с овцами в девятом часу, а в другие дни — в шестом. И медведь всегда повиновался повелению угодника Божия: получая приказание являться в девятом часу, не возвращался в шестом, а получив приказание явиться в шестом, не возвращался в девятом. Так прошло много времени, и слава об этом чуде далеко начала распространяться. Но исконный враг тем самым, что служит к преуспеянию добродетельного человека в славе, старается злых людей ввергнуть в погибельную зависть. Четверо из учеников благочестивого Евтихия сильно возненавидели Флоренция за то, что он, живя в уединении, посредством чудес, каких не творит и учитель их Евтихий, стяжал славу, и, тайно сговорившись, убили медведя. Когда после сего медведь не возвратился в определенный час к Флоренцию, он стал его ждать. Наконец, когда наступил вечер, святой сильно обеспокоился, что не возвращается зверь, а на следующий день сам отправился в поле отыскивать медведя и овец, и первого нашел убитым. После тщательных розысков он узнал, кем был убит медведь. Тогда начал святой плакать, скорбя более о злобе братии (монастырских), нежели об убиении медведя. Благочестивый Евтихий, призвав Флоренция к себе, старался его утешить. Но угодник Божий, сокрушаемый глубокою скорбью, при Евтихий молитвенно произнес следующие слова: "Я уверен, что всемогущий Бог пред очами всех воздаст им должное за их злобу еще в настоящей жизни: они убили медведя, не сделавшего�анским добродетелям, и Божественной благодати» 279.
Применяя все сказанное выше и преподобным Макарием Египетским и старцем – Епископом Игнатием к случаю с кавказским пустынником, надо признать, что мнимы и ложны у Илариона все его «высокие духовные состояния», о которых он так много говорит в своей книге, мнимо – у него все «постижение» и «ощущение» Божества (в имени), мнимо и ложно – его «стяжание» Господа!.. Все это неистинное, воображаемое, мнимое, ложное
Итак, книга Иларионова написана из ошибочного состояния, из состояния духовной прелести.

НЕЛЬЗЯ БЫТЬ УЧЕНИКОМ ИЛАРИОНОВЫМ

Даже если бы кавказский Иларион и не дошел до такой степени самообольщения, чтобы изобретать и проповедывать нечто «свое», нечто «новое», несогласное ни с аскетическими наставлениями, ни тем более, с догматическим учением Святых и Богоносных Отцов Церкви, то и тогда, братия, нельзя признать «истинным» и принять руководство такого «старца», который сам себя восхваляет, сам себя признает и называет «святым», «великим» и все прочее. Ибо преподобный Марк подвижник сказал: «Не бывай ученик хвалящего себя самого, да не вместо смиренномудрия, гордости научишися» 280.
А тем более так следует поступить в отношении прелестного Илариона, т.е. избегать его наставлений, совета и руководства, если он, не только пребывает в самообольщении касательно своих мнимых совершенств и высочайших духовных достижений, но в крайнем самоослеплении доходит даже до пагубнейшей гордыни и дерзости предлагать свои особые пути ко спасению (прелестные!) и, даже, учить о Боге и о Божественном, совершенно не сообразуясь ни со словом Божиим, ни с учением Святых и Богоносных Отцов и Учителей Церкви.

ПЛОД САМОМНЕНИЯ

Впрочем все это и есть закономерный плод и одновременно опознавательный признак прелести «мнения».
«Зараженные прелестию «мнения», - говорит богомудрый старец - епископ Игнатий, - встречаются очень часто. Всякий, не имеющий сокрушенного духа, признающий за собою какие-бы то ни было достоинства и заслуги, всякий не держащийся неуклонно Православной Церкви, но разсуждающий о каком-либо догмате или предании произвольно, по своему усмотрению, или по учению инословному, находится в этой прелести. Степенью уклонения и упорства в уклонении определяется степень прелести» 280.
Таким образом, вполне закономерно, что Иларион, оказавшийся в прелести «мнения», уклонился и от чистоты Православия. И как степенью этого уклонения и упорством определяется степень прелести, так и степенью Иларионовой прелести определяется наличие глубоких догматических уклонений от Единого учения Церкви.

ПРЕДЕЛЫ СВЯТЫХ ОТЦОВ – ПРЕДЕЛЫ ПРАВОСЛАВИЯ

Усвоивший себе пагубное самосознание, сказавшееся в великом самопревозношении, кавказский пустынножитель легко вышел за пределы святоотеческого учения Церкви, а вместе с этим и за пределы истины. И об этом самым убедительным образом свидетельствует не кто иной, как сам же Иларион. Говоря языком крайней самоуверенности столь же крайнего самопревозношения, он, - имея в виду изложенное им в книге «На горах Кавказа» «новое» догматическое учение о имени Божием как Самом Боге по существу, - величественным тоном пишет в одном из своих писем на Святую гору Афонскую: «Положение догмата, сделанное нами, важное, необычайное, чрезвычайное, и в таком виде, как мы его поставили, не встречается нигде» 281.
Что и требовалось доказать!.. А именно: что иларионово учение о имени Божием, как о Самом Существе Божественном, или, что то же, учение об обоготворении имен Божиих, совершенно чуждо Учению Святых и Богоносных Отцев и Учителей Церкви Христовой. И вот сам Иларион, с мнимым величием заявляющий о своем «важном, необычайном, чрезвычайном» догматическом «открытии» или «положении» и «постановлении» чрезвычайного догмата», признает, что предлагаемое им учение об имени Божием, не встречается нигде». И в этом случае нет основания не верить кавказскому учителю…

ИЛАРИОН ВЫШЕЛ ЗА ПРЕДЕЛЫ ИСТИНЫ

(вверх)
Говоря о «положении» и «постановлении» своего «необычайного и чрезвычайного догмата», Иларион одновременно усматривает в этом свою великую «славу», видит доказательство своей особой умственной одаренности. Еще бы: ведь Иларион в своем «необычайном и чрезвычайном догмате» имеет притязание на «познание»Сущности Божества, на «открытие» непостижимой тайны – «что такое Бог в Себе Самом»?! В то время как по поводу такого учения, которое у Святых Отцов «не встречается нигде», следовало бы плакать и рыдать, а не хвалиться и торжествовать, - ибо такое учение есть великое духовное несчастье.
«Великое бедствие, - говорит все тот же богомудрый старец-епископ, - уклониться отъ догматического и нравственного учения Церкви, отъ учения Святого Духа, каким-либо умствованием» 282.
Великость этого духовного бедствия определяется тем, что канонический закон святой Соборной и Апостольской Церкви, правилами Шестого Вселенского Собора (в 680 г.), категорически воспрещает кому-бы то ни было «новшествовать» в вероучении, открывать и «поставлять», - как это пытается делать опрометчивый Иларион, «новые догматы», - одновременно предписывая всем без исключения строго держаться пределов догматического и нравственного учения Святых и Богоносных Отцов и Учителей Церкви, и это единственное святоотеческое учение считать для всех обязательным правилом веры. Выйти за пределы этого учения, по разуму Соборной Церкви, - значит выйти за пределы истины, это значит – проповедывать лжеучение и, при упорстве в нем, оказаться в душепагубной ереси и вне Церкви.

КАНОНИЧЕСКИ – ИЛАРИОН ЕРЕТИК

ПРАВИЛО 1-Е Святого Вселенского Шестого Собора гласит: «Божиею благодатию определяем хранити неприкосновенну нововведениям и изменениям веру… Кратко рещи, постановляем, да вера всех в Церкви Божией прославившихся мужей, которые были светильниками в мире, содержа слово жизни, соблюдается твердою и да пребывает до скончания века непоколебимою, вкупе с богопреданными их писаниями и догматами».
Никому в Церкви Христовой не позволяется, даже и самим предстоятелям Церквей, т.е. епископам, при изъяснении веры, переходить границы святоотечекого учения и поучать иначе, чем учили Святые и Богоносные Отцы Церкви Православной.
В правиле 19-ом того же Святого Вселенского Шестого Собора сказано: «Предстоятели Церквей должны по вся дни, наипаче же во дни воскресныя, поучати весь клиръ и народ словесам благочестия, избирая из Божественного Писания разумения и разсуждения истины, и не преступая положенных уже пределов и предания Богоносных Отцев: и аще будет изследуемо слово Писания, то не инако да изъясняют оное, разве как изъяснили светила и учители Церкви в своих писаниях».
А поскольку кавказский пустынник Иларион в своем учении догматическом и наставлении нравственном «преступил положенные пределы Богоносных Отцов», и изъясняет слово Божественных Писаний иначе, чем «изъяснили светила и учители Церкви в своих писаниях», и вполне сознательно проповедует догматическое «нововведение» в учении о тождестве Сущности Божества с именем Божием, называя это «нововведение» - «необычайным и чрезвычайным догматом», то, по смыслу 1 и 19 правила Святого Вселенского Собора, Иларион проповедует ересь!

САМ ИЛАРИОН ПРИЗНАЕТ СЕБЯ ЕРЕТИКОМ

«Пустынник Кавказских гор, лесов и ущелий», составитель книги «На горах Кавказа», выступает с таким учением о Боге и о имени Божием, какого нет у Святых Отцов и учителей Церкви. И это со всею несомненностью удостоверяется прежде всего приводимыми, в великом множестве прямыми свидетельствами, т.е. словами самих Богоносных Мужей. Но, кроме того, и сам Иларион открыто заявляет, что предлагаемое им догматическое учение о имени Божием, да и связанное с ним нравственное, «не встречается нигде». В этом отношении Иларион прав, но не совсем. Ибо учение, проповедуемое Иларионом, действительно «не встречается» у Святых Отцов, как учение святоотеческое, но зато оно встречается у еретиков IV в. – Аэция и Евномия, и вообще у евномиан или аномеев. Эти еретики учили, что в имени Божием познается Само Непостижимое Существо Божие. Великие же Отцы и Вселенские Учители Церкви – святые Василий Великий, Григорий Богослов и Иоанн Златоуст, а также святой Григорий Нисский и другие, опровергли это еретическое лжемудрование. Современный же Иларион явился лишь жалким последователем тех древних еретиков, отлученных от Церкви Православной. И ложное иларионово мудрование давным давно опровергнуто «Светилами Церкви» и в лице древних еретиков предано отлучению.

НА ИЛАРИОНЕ – АНАФЕМА ВСЕЛЕНСКОГО СОБОРА

На что же рассчитывал кавказский пустынник выступая с учением, позаимствованным у анафематствованных еретиков?! Ведь в упомянутом выше правиле 1-ом святого Вселенского Шестого Собора говорится еще и следующее: «Аще же кто-либо из всех не содержит и не приемлет вышереченных догматов благочестия и не так мыслит и проповедует (как учат Святые Отцы), но покушается идти противу оных: тот да будет анафема, по определению, прежде постановленному предупомянутыми Святыми и Блаженными Отцами».
«Отметаем и анафематствуем всех, которых они отметали и анафематствовали, яко враг (врагов) истины, вотще скрежетавших на Бога, и усилившихся неправду на высоту вознести…»
На основании сего правила ясно, что коль скоро Иларион не принимает учения Святых Отцев о имени Божием, «не так мыслит и проповедует», как они учили, а напротив того, проповедует лжемудрование, позаимствованное у преданных анафеме еретиков Аэция, Евномия и аномеев, то эта анафема лежит и на иларионовом учении и на самом Иларионе, как упорствующем в своем лжеучении. А так как и Святой Вселенский Шестой Собор в правиле первом, подтверждает и повторяет анафему (отлучение), произнесенную когда-либо и какими-либо Соборами Святых Отцов Церкви Православной, то и эта анафема вселенского Собора ложится на кавказского Илариона и его учение.
Как же несчастный Иларион осмеливается «идти против рожна» Богооткровенной истины, против учения всего сонма Святых Отцов и против канонического закона правил Святой Соборной и Апостольской Церкви?! Такова сила ослепления и самообольщения… Однако, «жестоко ти есть (о, Иларионе!) противу рожну прати» (Деян 9,5)!

6. ИЛАРИОНОВО «ПОСТИЖЕНИЕ» В ИМЕНИ БОЖИЕМ СУЩНОСТИ БОЖЕСТВА ЕСТЬ ПЛОД ПРЕЛЕСТИ «МНЕНИЯ»

(вверх)
Догматическое учение кавказского пустынника о имени Божием как, якобы, Самой Сущности Божества отнюдь не является каким-то «открытием» или, как он в самомнении выражается – «положением» и «постановлением» нового, «необычайного и чрезвычайного догмата», и не «раскрытием», в области нравственно-аскетической, как он обещает своим последователям, «беструдного и легчайшего» пути ко спасению, - нет, это просто – прелесть духовная. Это – плод самопревозношения ума и сердца человеческого, затемненного и извращенного в нас нашим общим в Адаме грехопадении, и с тех пор в гордом самомнении мечтающего о богоравенстве.
«Самомнение, - говорит преп. Макарий Великий, - и вначале изринуло человека из рая, когда услышав сказанное (обольстителем): будете яко бози» (Быт. 3,5), доверчиво предался он
этой суетной надежде» 283.
Суетна, греховна, всепагубна попытка испытующего познать Непостижимое и Недомыслимое, по св. Григорию Богослову, «Естество Неизглаголанной Сущности» 284, и в гордом ослеплении дерзающего давать ответ: каков Бог в Себе Самом и где и как обитает Он? «Тот же змий, который изгнал Адама (из рая) высокоумием, сказав: «Будете яко бози», и ныне влагает в сердца (то же) высокоумие, говоря: «Ты совершен!..» 285. Эти слова Великого Макария имеют прямое отношение к кавказскому Илариону и его учению…
Духовная несостоятельность, нравственная незаконность и обольстительная прелестность подобного высокоумия или, ближе к истине, безумия, и основанного на нем ложного понимания и ложного, еретического учения о «имени Божием», в слове человеческом, как Самой Сущности Божества, - при свете Божественных Писаний, изъясненных к тому же Богодухновенным словом Святых и Богоносных Отцов Церкви, - выявляется со всею несомненностью. И, если основа и корень иларионова мудрования это – великое самопревозношение или духовная гордость, гордость ума и сердца человека, мечтающего о том, что он достиг через личное духовное совершенство такой высоты Богопознания, которой никто не только из святых человеков, но даже и Ангелов достигнуть никогда не мог, то может ли из этого корня вырасти иное дерево, кроме дерева все той же погибельной гордости, или, что то же, духовной прелести?!

ПРЕЛЕСТНОЕ МЕЧТАНИЕ О БОЖЕСТВЕ

На этой почве, на почве прелести «мнения» высокоумствующему Илариону представляется, что он через свое духовное созерцание (через мысль или философствование) постиг Саму Сущность Непостижимого Божества. И эта Сущность мечтается ему в некой весьма отвлеченной форме, в форме «имени Божия». Но об этом как раз и предупреждает подвизающегося тонкий изъяснитель сетей и козней прелести вражией – святой Григорий Синаит: «Началом мнимаго созерцания, (созерцания фантастического), служит «мнение» (притязательное на всезнайство), которое научает (прельщаемого) мечтательно представлять Божество в какой-нибудь образной форме (в то время как Оно – безобразно!), за чем следует прелесть, вводящая в заблуждение мечтаниями, и порождающая хуления» (т.е. богохульное понимание и учение о Божестве) 286.
Все это с поразительной точностью сбылось на кавказском пустыннике. Высокое «мнение» о себе, как состояние духовно болезненное, привело его к «мнимому», «фантастическому» созерцанию или постижению Божества в Его, якобы, Сущности. Эта именно прелесть «мнения», научила Илариона «мечтательно представлять» или воображать Невообразимое Божество в некой образной форме, в форме «имени Божия». За этой прелестию следует иная разновидность, «вводящая в заблуждение мечтаниями» о том, что «образная форма» и есть Сама Сущность Божества, и тем самым «порождающая хуления» на Всевышнее Существо – Неприступное, Непостижимое, Невообразимое, Неименуемое, - Которое прелесть отождествляет с образной формой. Так описывает эту прелесть преподобный Григорий Синаит. И поразительно, с какою точностию все это сбылось на кавказском Иларионе.
Вот и богомудрый епископ Игнатий (Брянчанинов), внимательный наблюдатель духовно ошибочных состояний, указывает на своеобразную мечтательность, как на один из опознавательных признаков прелести «мнения». Об этом он пишет следующее: «Мечтательность сильно действует в обольщенных «мнением», но действует исключительно в области отвлеченного» 287.
Обольщенный прелестию «мнения» Иларион, сказывающейся прежде всего в великом самопревозношении, предается и сильнейшей мечтательности и именно, как сказано выше, «в области отвлеченного». Такою «областию отвлеченного» для кавказского пустынника оказалось понятие «имени Божия». Он мечтательно представляет себе Божество в отвлеченной форме или виде «имени Божия». Ему кажется, что он путем созерцания (или умозрения) «нашел», «познал», «стяжал», «постиг» в имени Божием Саму Сущность Божества. И он «смело» заявляет, что ясно «чувствует» и, даже «ощущает» это… 288. Поэтому-то он и учит об «обоготворении» имени Божия, так как проповедует учение о полноте, «тождестве» имени и Существа Божия. На этом же основании он проповедует мечтательное воображение Божества в отвлеченной форме «имени Божия» 289… Иларион в восторге от Своего «постижения», от своего «необычайного, догматического «открытия». Но все это ведь строжайше запрещенный Святыми и Богоносными Отцами путь взыскания Бога. Это отнюдь не духовное созерцание Божества, а прелесть «мнения».

ГЛУБОКИЕ КОРНИ ПРЕЛЕСТИ

Понять ошибочность пустынника Илариона со всею ясностью нельзя, если не учесть того, что корни Иларионовой прелести надо искать не только прежде его пустынножительства, но даже и прежде монашества.
Вот, что разсказывает о себе сам Иларион: «Я получил образование в Духовной семинарии; в юности своей проводил жизнь до конца злочестивую и беззаконную, как более нельзя: не верил в Бога, отрицал Его бытие, смеялся над Евангелием, попирал всякую святыню; в церковь не ходил, Св. Христовых Таин не приобщался; а если же когда сие последнее и исполнял по принуждению семинарского начальства, то кощунственно, ругательно и посмеятельно; пьянствовал, буйствовал и неудержанно творил всякие гнусные и студные дела, их же не вем есть и глаголати» 290.
«… И когда я приближался к окончанию своего учения и готовился к переходу в Богословский курс (так назывались старшие классы семинарии), наслал на меня (Господь) болезнь некую, странную, позорную, мучительную… Нельзя было ради ея необычности ни поведать кому-нибудь о горе своем, ни взыскать помощи» 291.
Под влиянием этой болезни, он, исцелившись от прелести безбожия, обратился к вере в Бога. Будучи, очевидно, вынужден, он, покидает семинарию и даже решается принять монашество. Однако уже при этом он проявляет ошибочное понимание, что за одно формальное отречение от мира Господь простит ему «все грехи»: «Я вознамерился поступить в монашество в твердой надежде, что за это не только Господь простит все грехи мои, но и продлит жизнь мою на покаяние ради славы Своего милосердия, еже и бысть» 292.
С этим ошибочным настроением, Иларион вошел в монастырь, ища уже не столько «прощения» у Господа, сколько «высшего совершенства» или прямого восхождения к Богу. Как можно догадываться, на этой почве он не ужился ни в Пантелеимоновском монастыре на Афоне, ни в Ново-Афонском на Кавказе и, признав себя «от чрева матери» 293 призванным к пустынножительству, он бежал из обители в горы, унося с собою глубокие корни своего ошибочного настроения, или прелести «мнения».
«Идя в пустыню, - пишет Иларион, - я имел целью именно соединить свое сердце или внутреннего человека с Господом» 294.

ЗАКЛЮЧЕНИЕ
И НА ГОРАХ ЖИВУЩИЕ ПУСТЫННИКИ БЫВАЮТ В ПРЕЛЕСТИ

(вверх)
Давным-давно, еще в четвертом веке, св. Григорий Богослов, до призвания на пастырское служение – пустынножитель, писал: «Высока жизнь целомудренных нестяжателей, привитающих в горах, но гордость и их низлагала неоднократно потому что они, не измеряя своей добродетели другими совершеннейшими образцами, иногда в сердце своем именуют высотою (то), что не высоко, а, нередко, при пламенеющем уме, ноги (т.е. мысли), как горячие кони, несут их далее цели», т.е. за пределы истины 295.
И если так нередко случалось даже в благодатные времена святоотеческие, то что удивительного в том, что, на грани последних времен, с «пустынником кавказских гор, лесов и ущелий», как сам Иларион себя величает, случилось – на горах Кавказа – то же самое?! Ибо и там и здесь – одна причина, - самопревозношение, гордость.
«Достиг вершины… - говорит Иларион, - и снова увидел себя превознесенным над всею землею» 296.
Эти слова так характерны для ошибочного Илариона. Он действительно чувствует себя «превознесенным над всею землею»…
Ему кажется, что он – на горах Кавказа – «достиг вершины», достиг того, чего никто не достигал из земнородных: такой святости, такого совершенства Богопознания, которое не доступно даже и Ангелам. Но это не – святость, а больное мечтание о ней, не вышеангельское Богопознание, а – прелесть духовная!
Таков ответ кавказскому Илариону, со стороны Божественного Слова и Святоотеческих Писаний, на его утверждение о постижении им Сущности Божества в имени Божием.
(вверх)

183. Св. Григорий Богослов. Творения. Изд. П. П. Сойкина. Пг., Т. 2, О вочеловечении, С. 130.
184. Твор. Св. Иоанна Златоуста. Прибавления к творениям Святых Отцев. Ч. 15, С. 98, 102. По кн. Свящ. Григория Дьяченко: Уроки и примеры христианской веры. Опыт катехизической хрестоматии, М., 1894. С. 99.
185. Хотя «лице», по учению святых Отцев, не есть еще Сама Сущность.
186. Песнь 9. Тропарь 2, С. 26 (М., 1895).
187. Песнь 5, Тропарь 1, С. 269.
188. Стихира 2. Гл. 4.
189. Творения св. Иоанна Златоуста. (в рус. пер.) Т. 8. Беседы на еванг. св. ап. Иоан. Богосл. СПб. Духовная Академия. Изд. СПб.1902. Беседа 15. С. 98. (ср. С. 268).
190. Преп. Варсонофия Великого и Иоанна руководство к духовной жизни. М., 1852. Ответ 60. С. 52 и 540.
191. Преп. Антоний Великий. Увещания. Добротолюбие. М., 1903. Гл. 12. Л. 7.
192. Там же. Гл. 29. Л. 8.
193. Там же. Преп. Марк подвижник. О законе духовном. Гл. 190, Л. 30.
194. Св. Василий Великий. Творения. Кн. 5. О духе Святом. Опровержение на защитительную речь злочестиваго Евномия, С. 205.
195. Св. Григорий Богослов. Творения. Изд. П. П. Сойкина. Пг. Т. 1. С. 28, о Богословии второе. С. 394.
196. св. Василий Великий. Творения. Ч. 7. Письмо 226 /234/ к Амфилохию, епископу Иконийскому. Сергиев Посад, 1892. С.151.
197. На горах Кавказа. Предисловие. С. XII.
198. Св. Василий Великий. Ч. 4. Беседа 23. На св. муч. Маманта. С. 373. (М., 1858) и С. 344-345 (Сергиев Посад, 1892).
199. На горах Кавказа. С. 11, 16, 17, 426.
200. Св. Василий Великий. Творения. Ч. 4. Беседа 23. На св. муч. Маманта. С. 373-374 (изд. 1858), с. 345 (изд. 1892).
201. Св. Василий Великий. Творения. Ч. 6. Письмо 16. Против еретика Евномия. С. 50-51. Сергиев Посад, 1892.
202. Св. Григорий Богослов. Слово 20, О богословии третье, о Боге Сыне первое. Т. 1. С. 420-421.
203. Там же. С. 418
204. Св. Григорий Богослов. О смиренномудрии, целомудрии и воздержании. Т. 2. С. 135.
205. Он же. Слово 28. Т. 1. С. 402.
206. На горах Кавказа. Гл. 4. С. 18.
207. Там же. Гл. 3. С. 11.
208. Св. Григорий Богослов. О смиренномудрии, целомудрии и воздержании. Т. 2. С. 195-196.
209. Св. Иоанн Златоуст. Т. 1. СПб., 1860. Беседы на псалмы. С. 167
210. Св. Иоанн Златоуст. Творения. Т. 2. Беседы на послание к Филип. Беседа 7. СПб. 1905. С. 282.
211. Св. Иоанн Златоуст. Т. 4. Изд. П. П. Сойкина. Беседы на подписание Деяний Апостольских, Беседа 2. С. 287.
212. Св. Максим Исповедник. Умозрительные деятельные главы. Гл. 1. Добротолюбие (в рус. пер.) Т. 3. М., 1990. С. 227.
213. Там же. Гл. 76. С. 248.
214. Из письма сх. Илариона на Афон. Русский инок. 1912 № 15.
215. Св. Максим Исповедник. Добротолюбие. Т. 3. О любви вторая сотница. Гл. 27. С. 182.
216. Св. Григорий Нисский. Творения в рус. пер. Опровержение Евномия. М., 1864. С. 231.
217. Св. Иоанн Златоуст. Т. 8. Беседа 14. СПб., 1902. С. 98.
218. Св. Григорий Богослов. Т. 1. Слово 28. О Богословии второе Изд. П. П. Сойкина. . С. 393.
219. Св. Иоанн Дамаскин. Творения. Канон воскресный. Гл. 6. Ирмос песни 9.
220. В понедельник седмицы антипасхи на утрене. Седален 1 по «и ныне».
221. В субботу 4 седмицы по Пасхе. Четверопеснец. Песня 7. Тропарь 1.
222. В среду 4 седмицы по Пасхе. Канон на утрене. Песнь 5. Богородичен.
223. Служба Нерукотвореннаго Образа, 1 августа. Стихира на Господи воззвах 3-я, Глас 2.
224. Там же, на «слава», Гл. 8.
225. Там же, канон на утрене. Песнь 6. Тропарь 2.
226. Служба Архангелом и Ангелом, на стиховне стих. Гл. 7.
227. Там же.
228. Понедельник Ваий на утрене. Седален 2-й. Богородичен.
229. Канон Бесплотным силам, Гл. 6. Песнь 7. Тропарь 2.
230. Преп. Феодор Студит творение-трипеснец, поемый в среду на 5-й седмице Великого Поста. Песнь 8. Тропарь 2.
231. На горах Кавказа. С. 413.
232. Там же. С. 413; Гл. 2. С. 10.
233. Преп. Нил Синайский. Аскетические наставления. Слово о молитве. Гл. 67. Добротолюбие. Т. 2. М., 1913. С. 215.
234. Преп. Нил Синайский. Увещание к монахам. Гл. 22. Добротолюбие. Т. 2. С. 305.
235. Там же. Гл. 23. С. 305.
236. Преп. Нил Синайский. Увещание к монахам. Добротолюбие. Т. 2. Гл. 22. С. 305.
237. Там же. Гл. 23. С. 305.
238. Св. Исаак Сирин. Подвижнические наставления. Добротолюбие. Т. 2. Гл. 188. С. 711.
239. Там же. Гл. 260. С. 747.
240. Там же.
241. На горах Кавказа. Предисловие. С. VII, XV; Гл. 11. С. 52.
242. Там же. Гл. 4.С. 18.
243. На горах Кавказа. Предисловие. С. VII.
244. Там же. С. XVII.
245. Там же. С. XII.
246. Там же.
247. Там же. Гл. 3. С. 11. Гл. 4. С. 16-17. С. 426.
248. На горах Кавказа. Предисловие. С. XII.
249. Из письма Илариона на Афон.
250. Св. Григорий Богослов. Слово на Богоявление или на Рождество Спасителя. Т. 1. С. 525. Ср.: Слово 45. На Св. Пасху. С. 663.
251. Св. Василий Великий. Письмо 226 (234). К Амфилохию, еп. Иконийскому. Творения. Сергиев Посад, 1892.Ч. 7. С.151.
252. У свв. Калиста и Игнатия Ксанфопулов. Наставления для безмолствующих. Добротолюбие. Т. 5. М., 1900. Гл. 75. С. 393.
253. Свв. Каллист и Игнатий. Добротолюбие. Т. 5. С. 393.
254. Св. Григорий Богослов. Слово 30. О Богословии четвертое. Изд. П. П. Сойкина. Т. 1. С. 440.
255. Св. Григорий Нисский. Творения. Ч. 4. О том, что не три Бога. С. 119.
256. Св. Иоанн Дамаскин. Точное изложение православной веры. М., 1855. Кн. 1. Гл. 12. С. 38.
257. Свв. Каллист и Игнатий. Там же. С. 294.
258. На горах Кавказа. Предисловие. С. XII.
259. Св. Максим Исповедник. О любви. Четвертая сотница. Гл. 5. С. 215. Добротолюбие. Т. 3. Изд. 2. М., 1900. Св. Григорий Богослов. Слово 39. На святые светы явлений Господних. Т. 1. С. 536.
260. Книга «На горах Кавказа» вышла первым изданием «1 мая» 1907 г.
261. Св. Иоанн Лествичник. Борьба с гордостью. Добротолюбие. Т.2. Изд. 3. М. 1913. Гл. 3. С. 543.
262. На горах Кавказа. Гл. 2.С. 9.
263. Преп. Макария Египетского (Великого). Духовные беседы, послание и слова. Изд. 4.Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1904. Беседа 15. Гл. 35. С.129.
264. Св. Григорий Синаит. Главы о заповедях и догматах о безмолвии и молитве. Добротолюбие. Т. 5. М., 1900. Изд. 2. Гл. 131. С. 214.
265. Таково заглавие книги: На горах Кавказа. Беседы двух старцев-пустынников. То же на с. 3.
266. Об этом писал настоятель Свято-Троицкой Сергиевой Лавры архим. Антоний, духовник великого митр. Филарета, настоятелю Свято-Введенской Оптиной Пустыни преп. старцу архим. Моисею. См., Святыня под спудом.
267. Сочинения епископа Игнатия (Брянчанинова). Аскетические опыты. О молитве Иисусовой. Т. 1. Отд. 11. О прелести. Изд. 2. СПб., 1886. С. 245.
268. На горах Кавказа. Гл. 36. С. 169.
269. Там же.Гл. 36. С. 169.
270. Там же. Духовные письма. Ч. 3С. 379.
271. Там же. С. 380.
272. Там же. С. 387.
273. На горах Кавказа. С. 321.
274. Там же. Гл. 43. С. 207.
275. Преп. Макарий Великий. Беседа 15. Гл. 35.С. 167.
276. На горах Кавказа. Гл. 36. С. 168.
277. Там же. Гл. 2. С. 9
278. Преп. Макарий Великий. Беседа 15. Гл. 35. С. 167.
279. Св. Симеон. Новый Богослов. Слово 4. В конце так же слово З. Примечание еп. Игнатия Брянчанинова. Т. 1.С. 246.
280. Епископ Игнатий (Брянчанинов). О прелести. Т. 1. С. 247.
281. Епископ Игнатий (Брянчанинов). О прелести. Т. 1. С. 247.Из письма схимон. Илариона, автора книги «На горах Кавказа», присланного им на Афон и опубликованного в журнале Русский инок. Почаевская Лавра, 1912. № 15.
282. Епископ Игнатий (Брянчанинов). О прелести. Т. 1. С. 248.
283. Преп. Макарий Великий. Слово 6. Гл. 3. С. 545-546.
284. Св. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. Песнь Богу. С. 104.
285. Преп. Макарий Великий. Беседа 27. Гл. 6. С. 273.
286. Св. Григорий Синаит. Добротолюбие. Т. 5. Гл. 131. С. 214.
287. Епископ Игнатий (Брянчанинов). О прелести. Т. 1. С. 248-249.
288. На горах Кавказа. Предисловие. С. XII.
289. Там же.
290. На горах Кавказа. Гл. 9. С. 40-41.
291. Там же. С. 41.
292. Там же. С. 41
293. Там же. Гл. 36. С. 168.
294. Там же. Ч. 3. Письма. Дорогому другу нашему и собрату. С. 412.
295. Св. Григорий Богослов. Творения. Т. 2. Слово 12. Блаженства и определения духовной жизни. С. 50-51.
296. На горах Кавказа. Гл. 29. С. 145.

К предыдущей беседе
К содержанию
На главную страницу