ть ее
таинственную сторону: догматы - это нормы и ос-новы веры, это пределы для
христианской мысли, это, наконец, ис-точник и основа для всей христианской
нравственности.
Важнейшее значение догматических истин в жизни христианской требует и особого
подхода к раскрытию их. Это раскрытие должно проис-ходить на основе Слова Божия,
с указанием значения для живой веры и нравственной жизни христианина.
Образцом правильного и действенного раскрытия догматических ис-тин может служить
слово митрополита Филарета в Великую Пятницу "Та-ко возлюби Бог Мир". Здесь в
художественной форме раскрыты истины о Боге, в самом возвышенном, доступном
человеческому пониманию изло-жении ("Бог есть любовь и все Его свойства -
облачения любви, и все Его действия - проявление любви"), и о спасении мира
крестной смертью Его Единородного Сына.
Нравственные истины как предмет проповеди
Догматические истины непосредственно связаны с нравственными нормами, правилами
христианской жизни.
"Нравственность есть отношение человека к человеку и обществу". Нравственность
есть деятельность или поведение человека, определяемая его отношением к силе
высшего Добра и высшего Блага. Догматы, опре-деляя веру и религиозные убеждения
христианина, переходят в нормы по-ведения, когда христианин живет по своей вере
и по своим убеждениям. Одно (вера), таким образом, переходит в другое, и это
другое (поведение) усиливает и укрепляет первое (веру).
Для живой души христианина должны быть близки и понятны не только нормы
поведения и основы веры, но и эта связь и важнейшая обу-словленность их в каждом
отдельном случае. Так, например, болезни, ли-шения, невзгоды предносятся
нравственному сознанию человека как очи-щение или испытания ради того, чтобы
приблизиться к Богу и Царству Небесному. Путеводителем здесь является вера во
Христа, понесшего за нас крестную смерть и давшего в Своем Лице образ страдания.
Добродетель свое основание имеет в вере в Бога и, усиливаясь через эту веру,
приобретает реальную жизненную силу. У христианина нет и быть не может ни одного
поступка, не окрашенного аксиологически, и не соотносящегося с нормами
христианского поведения. Вот почему и цер-ковная проповедь, ставящая своей общей
задачей спасение верующих, все-гда содержала и будет содержать в себе как
нравственные, так и вероучи-тельные элементы. Не может быть проповеди, в которой
не было бы нрав-ственного назидания (всякий догмат, уча, назидает), вывода или
приложе-ния.
В нравоучительной проповеди сегодняшнего дня особенно необхо-димо вскрывать
самое существо и дух христианского образа жизни, уста-навливать христианскую
точку зрения на все поступки и события из жизни паствы, которые затронуты в
данной проповеди.
Наивысшего расцвета нравоучительная проповедь достигла в IV ве-ке. К выдающимся
представителям этого гомилетического направления следует отнести святителя
Василия Великого. Его главная нравоучитель-ная идея: человек является в мир ни
добрым, ни злым от природы, но ста-новится тем или другим по своей собственной
воле. Вторая его мысль: нравственность христианина состоит в благочестивой
направленности его души и настроенности сердца, в стремлении к внутреннему
духовному са-моусовершенствованию.
Амплитуда христианского нравственного императива зависит от то-го, на кого он
направлен: на "младенцев" или на "взрослых" по вере. По-скольку в наших храмах
преобладают "младенцы", следовательно, и учить их надо минимальному,
элементарному: не столько говорить о борьбе с помыслами, сколько о борьбе с
грубыми телесными страстями (чревоуго-дие, похоть и т.д.).
Единство составных частей церковного учения неизбежно определя-ет единство и в
формировании психики, и мировоззрения верующих, со-общяет им тот единый
христианский дух, в котором вера созидает любовь, надежду и преданность воле
Божией.
По какому методу излагать христианское учение о добродетели? Ос-новным является
метод психологической и, если можно так выразиться, образной наглядности.
Нравственные истины хорошо воспринимаются, когда о них не столько говорят,
сколько их показывают, живописуют, создавая у слуша-телей духовные ощущения,
внутренние переживания (психологическая на-глядность).
Эти переживания надо закрепить, связывая ии на что не должно огорчаться и раздражаться, потому что чрез частое огорчение и раздражение образуется весьма вредная, нравственно и физически, привычка раздражаться, тогда как чрез равнодушие к противностям образуется добрая и полезная привычка все переносить спокойно, терпеливо. Множество случаев может представиться в этой жизни бесчисленных взаимных несовершенств наших, и если при всяком случае огорчаться, то не станет нашей жизни и на несколько месяцев. Да притом огорчением и раздражением не поправляется дело, а напротив расстраивается чрез наше расстройство. Лучше же быть всегда спокойным, ровным, всегда исполненным любви и уважения к больному нравственно человечеству, или, говоря частнее, к ближним, к родным своим и подчиненным нам. Ведь человек не ангел, да притом уже жизнь-то наша сложилась так, что ежедневно и невольно почти грешим, хотя бы и не хотели. Не еже хощу доброе, сие творю, но еже не хощу злое, сие сдеваю [Рим. 7, 19]. И Господь научил нас снисходительно смотреть на частые человеческие неисправности и падения, сказав: остави нам долги наша, якоже и мы оставляем должником нашим [Мф. 6, 12]. Яко же хощете, да творят вам человецы, тако и вы творите им [Лк. 6, 31; ср. Мф. 7, 12]. А кто из нас не хочет, чтобы к нему относились снисходительно и терпеливо в его нуждах, преткновениях и падениях, неисправностях, опущениях? Потому и Апостол учит нас долготерпению и снисхождению. Любовь, говорит Апостол Павел, долготерпит, милосердствует, не раздражается, не мыслит зла, все покрывает, все терпит и николиже отпадает [1 Кор. 13, 4 - 8].
Вера и Церковь, Богослужение, таинства, обряды - все это, говорят вольнодумцы и безбожники, придумано людьми для того, чтобы держать народ в страхе, подчинении и поддерживать добрую нравственность, да, пожалуй, чтобы и доходу собирать с него. Вот как милосердие Божие и чудное Его домостроительство нашего спасения, самое воплощение, страдания и смерть ради нас Сына Божия хулятся невеждами и вольнодумцами, потерявшими страх Божий. Зато посмотрите на их жизнь, как они живут и долго ли живут? Потеряв силы и здоровье в разврате и пьянствеых, можем, если из человеческого не будет ничего почитать великим и
чрезвычайным: ни богатство, ни сан, ни самую муд-рость. Ибо все это оружие
добродетели для тех, кто пользуется ими хорош. Однако в самом себе оно не
заключает блаженства, потому жалок тот, кто пользуется этим худо <…>. Но если
непременно желаешь славы <…>, то честолюбие твое направь к приобретению
добродетели <…>. Таким обра-зом спасешь себя и при больших благах приобретешь
большую знамени-тость, потому что добродетель от нас зависит и может быть
приобретаема трудолюбием. Не видишь ли, какое зло лицемерие? И оно - плод
зависти, побуждающей скрывать в глубине ненависть при показной наружной люб-ви
<…>.
4. Заключение. Поэтому, если из зависти проистекает для нас смерть <…>, то
послушаем апостола: "Не бываем тщеславни, друг друга раздражающе, друг другу
завидяще…" (Гал. 5:26), "…но будем паче бла-ги, милосердны, прощающие друг
другу, якоже и Бог простил есть нас во Христе Иисусе, Господе нашем" (Еф. 4:12).
Аминь".
Богослужение, таинства и обряды как предмет проповеди
Православное богослужение, кроме молитвы и таинств, ставит своей задачей
духовно-нравственное воспитание молящихся. Чтобы достичь этой цели, оно должно
быть для них вполне понятным. Но в действительности этого нет. Верующие не
всегда разбираются в том, что они видят и слышат за богослужением. Порядок,
содержание и смысл церковных служб боль-шинству непонятен, как непонятен и
церковно-славянский язык, на кото-ром совершается богослужение. Отсюда
рассеянность, скука, отсутствие благоговения и молитвенного настроения, столь
обычных у наших верую-щих за богослужением.
Если верующие сами пытаются проникнуть в смысл богослужения, то они или находят
таинственное и сверхъестественное там, где этого нет, или не хотят видеть
мистику там, где она действительно есть. Все это обу-славливает необходимость
объяснить богослужение.
1. Центральным, средоточным пунктом всего церковного богослу-жения является
литургия. Около нее группируется весь круг суточного бо-гослужения. Поэтому она
и должна быть главным предметом разъяснения.
Опыт показывает, что это изъяснение создает целый переворот в ду-ше верующих,
открывая им глаза на то, что они раньше видя не видели и слыша - не разумели.
2. Как изъяснить богослужение в проповеди?
Указывая последовательно состав, порядок и смысл богослужения, нужно избегать
произвольных толкований, руководствуясь святоотеческим и церковным толкованием.
Отдельные моменты богослужения следует рассматривать в связи с общим смыслом и
ходом всего богослужения. Это сообщит всему разъяснению высокую идейную
назидательность и цель-ность.
В то же время не следует подробно раскрывать догматический, исто-рический или
таинственный смысл богослужения. Эти подробности нужны постольку, поскольку
содействуют пониманию богослужения и усилению благоговейного и молитвенного
участия в нем.
В какой форме и когда изъяснить богослужение? Целесообразнее всего изъяснить его
в форме беседы после вечернего богослужения, на-пример, после всенощного бдения,
когда пастырь и пасомые связаны не службой и временем, а любовью и ревностью к
раскрытию и усвоению бо-гослужения.
Не в меньшей степени нуждаются в пояснении таинства и обряды.
1. Таинство крещения
Тяжело видеть, во что превращается без пастырского научения мас-совое крещение
младенцев в наших храмах при духовных отцах и матерях, мало что понимающих в
делах веры вообще и ровно ничего - в своей роли духовных восприемников. Немногие
пастыри предваряют крещение крат-ким поучением о смысле таинства и роли в нем
восприемников. А, между тем, делать это необходимо. Пастырь обязан всегда и
везде вести верую-щих к спасению, а тем более там, где им заведомо непонятен
смысл и зна-чение таинства или обряда.
Сначала вразумить и научить, а потом и совершить - вот правило, которому всегда
и во всем должен следовать пастырь.
Опыт показывает, что восприемники после беседы с ними пастыря проникаются и
ответственностью своего участия в таинстве.
2. Таинство покаяния и евхаристии
К сожалению, в наших храмах общая исповедь начинает преобладать над частной, с
ней необходимо бороться. Но так как на частной исповеди не хватает времени для
беседы с отдельными кающимися, то это создает необходимость в кратком, но
сильном вступительном слове, имеющем за-дачей создать глубокое чувство у
исповедующихся.
В этом вступлении словами глубокой скорби и сострадательной любви пастырь
говорит о человеческой греховности, раскрывает смысл исповеди и напоминает, что
ей должны предшествовать взаимное проще-ние обид, указывает основные виды грехов
и завершает указанием на не-обходимость принятия твердого решения сегодня же
оставить грехи.
Чтобы сильнее воздействовать на чувство скорби о грехах исповед-ников, пастырь
указывает на связь исповеди с причащением. В причаще-нии подается благодатная
помощь верующему, исцеляющая сокрушенных сердцем и врачующая их скорби. В
причащении верующий соединяется с Господом. Это соединение будет тем полнее, чем
глубже и искреннее бу-дет покаяние и очищение сердца от грехов, т.к. Господь
соединяется толь-ко с чистым сердцем.
Уместно в проповеди приводить примеры из жизни святых. Напри-мер, во время
совершения евхаристии святым Феодором Сикеотом благо-дать Святого Духа в виде
светлой порфиры покрывала Святые Дары. Од-нажды, когда преподобный приподнимал
дискос с Божественным Агнцем и провозглашал "Святая Святым", Божественный Агнец
поднялся на воз-дух, а затем снова опустился на дискос.
Вступительное к исповеди слово пастыря носит характер обращения к самой совести
верующих, чтобы вызвать в ней покаянное чувство. Ни в каком другом
проповедническом выступлении пастырь не чувствует такой действенности слова, как
в этом выступлении.
3. Таинство брака
В наше время назначение брака по-новому осмысливается верую-щими. Пастырь и
здесь не должен забывать о своей двойной роли совер-шителя таинства и учителя,
назидающего брачующихся. Пожелание о на-ставлении брачущихся пастырским словом
содержится также и в Требни-ке.
4. Помимо таинств в объяснении нуждаются также и церковные об-ряды. Отпевание
умерших, панихиды, особенно в случаях невыразимого горя присутствующих тоже
располагает и обязывает пастыря принять уча-стие в этой скорби словом утешения и
вразумления.
Общие молебны, например, о помощи в скорбях, должны сопровоебе: и богатство, и сласти, и славу мира сего, и не жить, а умирать, не радоваться, а страдать, нося в себе яд самолюбия, ибо самолюбие есть непрестанно подливаемый в наше сердце велиаром яд. О, да воскликну с псалмопевцем: что ми есть на небеси, и от Тебе что восхотех на земли? Исчезе сердце мое и плоть моя, Боже сердца моего, и часть моя Боже во век [Пс. 72, 25, 26]. Господи, свидетель сердца моего, движение его и сих строк! Даждь мне сие, просимое у Тебя! От меня сие невозможно, но вся возможна суть у Тебе [Мрк. 10, 27]. Даждь мне истинную жизнь, рассей мрак страстей, прожени силою Твоею силу их!
Какое отношение между словом и делом? Слово Божие вызвало из небытия в бытие мир видимый и невидимый; слово в устах Бога Слова было делом. Потому слово и дело должны быть неразлучны между собою, как душа и тело неразлучны в своем бытии. Кто соблюдает и творит слово Христово верно и постоянно, у кого слово есть дело, тот и теперь творит великие и удивительные дела, и слову его все повинуется: и демоны повинуются, и болезни исцеляются, и нравственность человеческая назидается.
Крест во Христе и Христос на кресте: крест есть образ распятого Христа, Сына Божия, потому и знамение его и единая тень его страшны для демонов, как знамение Христа, как сень Его, Распятого. Потому весьма важно погружать крест в воду и освящать ее; она целительна бывает вследствие того и прогоняет демонов.
Христианин - Божий сосуд, Божий храм, Божий дом. О, как достопочтенен христианин истинный, как ревностно он должен удаляться от всякого греха, как должны христиане уважать друг друга!
Премерзкий враг силится уничтожить любовь любовью же: любовь к Богу и ближнему - любовью к миру, его благам мимолетным и к его растленным, богопротивным обычаям, - любовью плотскою, любовью богатства, почестей, удовольствий, игр различных. Поэтому да погашаем в себе всячески любовь к миру сему и да возгреваем любовь к Богу и ближнему чрез самоотвержение. Всякая красота в мире сем (красота лица) есть слабая, ничтожная тень несозданной красоты, неизреченной доброты лица Божия; всякое земное наслаждение ничтожно в сравнении с будущим наслаждением. Молю Господа, да проникнет вера Христова во глубину сердца моего, да действует во всей жизни моей, да проникнет Евангелие Христово во все помышления и чувства, слова и дела, во все кости и мозги мои - и не в меня только, но и во всех людей, как всемирная истина, премудрость и жизнь вечная. Се есть живот вечный, да знают Тебе единаго истиннаго Бога, и Егоже послал еси Иисус Христа [Иоан. 17, 3].
1053 | Люби; с любовью в сердце к Богу и ближнему все будешь иметь и не оскудеешь, ибо где любовь, там Бог; а Бог - все для нас, главное же - живот наш, мир, сладость, блаженство. Странно и жалко видеть, из-за каких пустых причин диавол лишает нас любви к Богу и ближнему: из-за земного праха, в собственном смысле, неисчислимого и попираемого ногами, из-за денег, из-за пищи и пития, одежды, жилища, почестей, этого мимоидущего вместе с матерью своею - землею, и с нашими многопопечительными телами - праха. |
1054 | Помни Любовь, положившую жизнь свою за людей; не жалей и ты самой жизни своей для брата и немилосердно распинай своего плотского человека, отвращающегося от пожертвования для брата. |
1055 | Жадный, алчный скупец! Деньги ли, хлеб ли тебе дали жизнь? Не Бог ли? Не слово ли Его дало бытие и жизнь тебе и всем прочим тварям? Не Сын ли Божий носит всяческая глаголом силы Своея [Евр. 1, 3]? Одними ли деньгами и хлебом, водою и вином поддерживается жизнь твоя? Не о всяком ли глаголе, исходящем из уст Божиих, жив бывает человек [Мф. 4, 4]? Не прах ли деньги и хлеб? Не всего ли меньше нам нужно хлеба для поддержания жизни своей? Все словом сотворено и держится. Слово - источник жизни и хранение ее. |
1056 | Отца, Сына и Святого Духа - Бога в Троице прославляют все Его создания: ангельские соборы, возглашающие немолчно Трисвятую песнь, и Св. Церковь Христова, св. Апостолы, мученики, святители, преподобные, праведные и все святые, весь мир видимый, все живущие ныне истинные христиане - весь мир. Истина троичности Божества, как бы воздух, который окружает нас со всех сторон, которым мы дышим и коим проникнуты всецело. Можно ли после этого сомневаться в Божестве Сына или Духа Божия? Сколько мы видим дел, совершающихся во имя Отца и Сына и Святого Духа? Сколько сил Духа Божия мы на себе испытали и испытываем? Дух Святый есть духовный воздух разумных существ. Что воздух для физических тел, то Святый Дух - для разумных и свободных существ. Он их наполняет, оживляет, освящает, умудряет, укрепляет; Сын Божий есть для нас путь, истина, жизнь [Иоан. 14, 6], покой, (упокою вы) [Мф. 11, 28], радость (узрю вы, и возрадуется сердце ваше) [Иоан. 16, 22]. Мы это сами на себе испытали и испытываем. Кого же после этого будем мы слушать внушающего противное? Внутренние ли шептания злого духа, этого мрачного, дышащего ложью, злобою, унынием, теснотою и огнем, который как дым, как прах исчезает от имени и креста Господня? Этого ли мечтателя будем слушать и возмущаться от его козней? Да будет известно тебе твердо, что он есть чистое отрицание истины. Аще реку, яко не вем Его (Отца), буду подобен вам лож. Но Аз вем Его [Иоан. 8, 55]. Уже то одно, что он всегда убивает душу, доказывает, что он - ложь, смерть, а не истина, не жизнь. Мы знаем одного виновника смерти - диавола. Аминь. |
1057 | Если святых мы будем призывать с верою и любовью, то они тотчас услышат нас: соединяющее начало с нашей стороны есть вера, а с их, вместе и с нашей стороны, - любовь, ибо и они в Боге, и мы в Боге, Который есть любовь [1 Иоан. 4, 16]. |
1058 | Для чего нужна продолжительная молитва? Для того, чтобы продолжительностью усердной молитвы разогреть наши хладные, в продолжительной суете закаленные сердца. Ибо странно думать, тем более требовать, чтобы заматеревшее в суете житейской сердце могло вскоре проникнуться теплотою веры и любви к Богу во время молитвы. Нет, для этого нужен труд и труд, время и время. Царствие Небесное силою берется, и уподобляющие усилие восхищают его [Мф. 11, 12]. Не скоро Царствие Божие приходит в сердце, когда от него люди так усердно бегают. Сам Господь изъявляет волю Свою, чтобы мы молились не кратко, когда представляет в пример вдову, надолзе ходившую к судье и утруждавшую его просьбами своими [Лк. 18, 2 - 6]. Господь-то, Отец-то наш Небесный знает прежде прошения нашего, чего мы требуем [Мф. 6, 8], в чем нуждаемся, да мы-то не знаем Его, как бы следовало, суете-то мирской мы очень преданы, а не Отцу Небесному; вот Он по премудрости и милосердию Своему и обращает нужды наши в предлог к обращению нас к Нему. Обратитесь, заблуждающиеся чада Мои, хотя теперь ко Мне, Отцу вашему, всем сердцем своим, если прежде были далеки от Меня, хоть теперь разогрейте верою и любовью сердца свои ко Мне, бывшие прежде хладными. |
1059 | Достойное, сердечное, благоговейное, с верою живою служение Господу в храме есть источник мира, радости и блаженства для души нашей. Так, благоговейный священник, совершая службы, таинства, молитвословия, в самом деле своем обретает для себя величайшее наслаждение и блаженство. |
1060 | Слово Господнее есть дело, жизнь, существо, от Сущего - сущее, от Жизни - жизнь, от Истины - истина. От диавола, павшего мечтательною гордостью, захотевшего присвоить себе невозможное и отпавшего от жизни и истины, выходит мечтание, ложь, от смерти - смерть. |
1061 | Человек, говорят, свободен, его нельзя или ему не должно себя принуждать ни в вере, ни в учении. Господи, помилуй! Какое диавольское мнение! Если не понуждать, то что же после этого выйдет из людей? Ну, что выйдет из тебя, глашатай нововымышленных правил, если ты не будешь принуждать себя ни к чему доброму, а будешь жить так, как располагает тебя жить твое порочное сердце, твой гордый, близорукий и слепой разум, твоя грешная плоть? Скажи, что из тебя выйдет? Разве ты не принуждаешь себя ни к чему, не говорю, прямо, доброму, а хотя должному и полезному? Как можно обойтись без принуждения себя? Как можно и христиан не побуждать и не принуждать к исполнению предписаний веры и благочестия? Не сказано ли в Св. Писании, что Царствие Небесное нудится, что нуждницы восхищают е [Мф. 11, 12]! А как не принуждать, особенно мальчиков, к учению, к молитве? Что из них выйдет? Не ленивцы ли? Не шалуны ли? Не научатся ли они всякому злу? |
1062 | О нынешних благотворениях. - Ты полною мерою вкушаешь блага земные, подаешь нуждающимся, но себя ласкаешь больше, значит делаешь добрые дела без малейшего самоотвержения. Не велики дела твоих благотворении. А то что еще есть? Какие благотворения мнимые? С благотворительною целию делают увеселения, т.е. прежде всего хотят намеренно послужить своей греховной плоти, диаволу, а потом уже - ближнему и Богу. Да это, господа, вовсе не благотворение! Одно только имя благотворения носит Не сотворим злая, да приидут благая [Рим. 3, 8]. Горе вам, насыщеннии ныне, яко взалчете! Горе вам смеющимся ныне, яко возрыдаете и восплачете [Лк. 6, 25]. |
1063 | Когда молишься Господу и испрашиваешь у Него для себя или других благ духовных, небесных, вещественных, земных, тогда для совершенной уверенности в получении просимого или вообще блага, благопотребнейшего для нас, по усмотрению премудрости и благости Божией, имей в уме и сердце следующие слова Спасителя: просите и дастся вам, ищите и обрящете, толцыте и отверзется вам: всяк бо просяй приемлет, и ищай обретает, и толкущему отверзется. Или кто есть от вас человек, его же аще воспросит сын его хлеба, еда камень подаст ему? или аще рыбы просит, еда змию подаст ему? Аще ибо вы лукави суще, умеете даяния блага даяти чадом вашим, кольми паче Отец ваш Небесный даст блага просящим у Него [Мф. 7, 7-11]. |
1064 | При чтении известных истин не говори: это не новое, это я знаю, это я так же сказал. Все это гордость диавольская; такое настроение отзывается следующим мудрствованием: я все знаю, доброе и лукавое, - это значит почти следующее: я - всеведущий. А многие не читают духовных книг и проповедей потому, что будто бы они все знают, что там все одно и то же, что они давно знают, между тем как светские книги, в коих именно одна и та же пустейшая житейская суета, читают охотно и перечитывают. О, нечистые мухи, питающиеся мертвечиною! |
Наши партнеры: |