|
1. Как может, кто бы то ни был, сказать: "поелику пощусь, веду
странническую жизнь, раздаю имение свое; то я свят?" Ужели кто свят, не
очистив внутреннего человека? Ибо очищение есть не одно воздержание от
худых дел, но приобретение совершенной чистоты, чистоты в совести.
Напряги, человек, помыслы свои, и войди к этому пленнику и рабу греха —
уму твоему, и рассмотри этого, на самом дне твоего ума, во глубине
помыслов, в так называемых тайниках души твоей, пресмыкающегося и
гнездящегося змия, который убил тебя, поразив главнейшие члены души
твоей; потому что сердце есть необъятная бездна. И если убьешь сего
змия; то хвались чистотою пред Богом. А если нет; то, смирившись, как
нуждающийся и грешный, умоляй Бога о тайных твоих.
2. Истинная смерть сокрывается внутри, в сердце; и
человек умерщвлен внутренне. Посему, если кто в тайне прешел от
смерти в живот (Иоан. 5, 24); то истинно во веки он живет, и не
умирает. Даже если тела таковых и разрушаются на некоторое время; то,
поелику они освящены, восстанут со славою. Почему, успение Святых и
называем сном.
3. Все усилие сопротивника в том, чтобы придти ему в
состояние отвлечь ум наш от памятования о Боге и от любви Божией,
употребляя к тому земные приманки, и от действительно прекрасного
отвращая нас к мнимо, а недействительно, прекрасному. Ибо всякое доброе
дело, если и сделает человек оное, лукавый готов очернить и осквернить,
усиливаясь примешать к заповеди собственное всеяние тщеславия или
самомнения, чтобы делаемое добро совершалось не ради Бога, и не по
доброму только усердию.
4. Итак, что же, и как начать нам, никогда не
входившим в сердце? Стоя вне, будем ударять постом и молитвою, как
повелел Господь, сказав: толцыте, и отверзется вам (Мф. 7, 8).
Ибо если пребудем в слове Господнем, в нищете, в смиренномудрии, во всех
заповедями требуемых добродетелях, день и ночь ударяя в духовную дверь
Господню: то возможем приобрести искомое; потому что можно получить
избавление чрез сию дверь всякому, кто хочет избежать тьмы. Там обретает
он свободу души, восприемлет ее помыслы и возможность стяжать небесного
Царя Христа.
5. Когда ум забывает духовную и благочестную скорбь;
тогда забывает и заповеди. Оттого, думая идти вперед, совращается с
гладкого пути, ходит по стезям кривым; а потому, встречает диких зверей.
Если бы не прерывали мы сего труда пребывать в молитве и уповании; то не
подвергались бы заблуждениям. Ибо о скорбящих душею говорит Писание:
верен Бог, Иже не оставит вас искуситися паче, еже можете (1 Кор.
10, 13); а не вразумляемых срящут злая (Втор. 31, 29).
6. Как внешние очи издали видят терния и стремнины:
так и прозорливый ум, будучи быстр, предусматривает козни и
предуготовления сопротивной силы, и предостерегает душу, служа ей как бы
оком.
7. Много потребно борения и тайного невидимого труда,
чтобы испытывать помыслы, и изнемогшие чувствия души нашей обучить
долгим учением в рассуждение добра же и зла (Евр. 5, 14).
Непрестанным возбуждением ума к Богу должно оживлять изнемогшие члены в
душе; потому что ум наш призывается к тому, да будет, по изречению
Павлову, всегда един дух с Господем (1 Кор. 7, 17). Сие же тайное
борение, и размышление о Господе, и труд сей надобно нам иметь день и
ночь при всяком исполнении заповеди, молимся ли мы, едим ли, служим ли,
пьем ли, другое ли что делаем, чтобы всякое доброе начинание, нами
совершаемое, совершалось в славу Божию. Ибо все сообразные с заповедями
дела наши освящаются и в чистоте нами совершаются непрестанным
памятованием о Боге, страхом и любовию к Нему; и тогда бывает уже вне
влияний сквернящего делаемое по заповедям Божиим.
8. И Патриарх Авраам лучшее из добычи принес в дар
священнику Божию Мелхиседеку, и таким образом, получил от него
благословение. Что же иное дает гадательно разуметь чрез это Дух? Не
указывает ли на высшее умозрение, как превосходнейшее и самые кости из
целого срастворения нашей природы, то есть, самый ум, самую совесть,
самое расположение, самый помысл, самую силу любви в душе, начаток
целого нашего человека, во всякое время посвящающего себя одному и тому
же памятованию и размышлению о Боге, должны мы прежде всего приносить
всегда Богу, как священную жертву сердца, как драгоценнейшее и лучшее из
добрых помыслов? И в таком случае, вспомоществуемые Божией благодатью,
возможем ежедневно возрастать и преспевать, и бремя заповедями требуемой
праведности покажется для нас легким; потому что все заповеди, при
содействии самого Господа, будем исполнять чисто и неукоризненно нашею в
Него верою. Касательно же видимого подвижничества и того, какое доброе
предначинание выше и есть самое первое, знайте, возлюбленные, что все
добродетели одна на другой держатся, и взаимно между собою связаны, и
как бы в некоей священной духовной цепи одна от другой зависят: молитва
от любви, любовь от радости, радость от кротости, кротость от смирения,
смирение от служения, служение от упования, упование от веры, вера от
послушания, послушание от простоты. Как и с противной стороны, пороки
один другим производятся: ненависть раздражительностью,
раздражительность гордостью, гордость тщеславием, тщеславие неверием,
неверие жестокосердием, жестокосердие нерадением, нерадение разленением,
разленение небрежностью, небрежность унынием, уныние малодушием,
малодушие сластолюбием, и прочие пороки взаимно один от другого зависят:
так и на доброй стороне добродетели во взаимной между собою зависимости.
Глава же всякой добродетели и верх добрых дел есть постоянное пребывание
в молитве; чрез нее, испрашивая у Бога, можем ежедневно приобретать и
прочие добродетели.
9. Если не будут украшать нас смиренномудрие,
простота и благость; то никакой не принесет нам пользы молитвенная
наружность. Говорим это не только о молитве, но и о всяком подвиге, или
труде, или девстве, или молитве, или о каком бы то ни было подвиге и
делании, совершаемом ради добродетели. Если не находим в себе обильных
плодов любви, мира, радости, кротости, смирения, простоты, искренности,
веры и долготерпения: то тщетны и напрасны были все наши подвиги; потому
что всякое таковое делание и все сии подвиги должны совершаться ради
плодов. Если же не оказывается в нас плодов любви и мира; то вотще и
напрасно совершается все делание. Делающие без плодов в день суда
окажутся подобными пяти юродивым девам, которые, поелику в сосудах
сердца не принесли отсюда духовного елея, то есть, исчисленных выше
добродетелей, то за сие самое названы юродивыми, и не допущены в
духовный чертог царствия. За недостаток добродетелей, за то, что не
имели в себе явственного обитания Духа, и самый подвиг девства вменен ни
во что. Как при возделывании виноградника все попечение прилагается для
того, чтобы насладиться плодами; а как скоро не оказывается плодов в
винограднике, — весь труд возделывания становится тщетным и напрасным:
так, если, при действенности Духа, духовным чувством со всей
несомненностью не познаем в себе плодов любви, мира, радости, смирения и
прочих, исчисленных Апостолом, добродетелей (Гал. 5, 22), то напрасен
подвиг девства, и труд молитвы, псалмопения, поста, бдения оказывается
ни к чему не служащим; потому что душевные и телесные сии труды должны
быть совершаемы в надежде духовных плодов. Плодоношение же Духа в
добродетелях есть духовное наслаждение ими с нерастленным удовольствием
для сердец верных, в которых действует Дух. С великою разборчивостью
разумения да оцениваются делание, труд и все естественные подвиги, чрез
веру и упование производимые в достойных Духом Святым. Прекрасное дело —
пост, бдение, странническая жизнь; даже это — цвет доброго жития.
Впрочем, есть более внутренний чин христиан, и никто не должен возлагать
упование на сии одни дела. Случается же, что некоторые бывают
причастниками благодати, и живущий еще в них порок хитрит, добровольно
уступает место и не действует, но заставляет человека думать, что ум его
стал чист и вводит уже его в самомнение, и говорит он: "совершенный я
христианин". А потом, когда человек подумает о себе: "я уже свободен" и
предастся нерадению; тогда кроющийся порок наступает на человека
разбойнически, искушает его и низводит до преисподних земли. Если и
люди, не раз занимавшиеся разбоем, или бывшие воинами, умеют хитрить над
неприятелями, делают засады, скрываются, заходят в тыл врагам, и
внезапно их окружают и убивают; то кольми паче злоба, которая столько
тысячелетий занимается сим делом и губит столько душ, умеет укрыться в
сердце, не действовать до времени, чтобы ввести душу в самомнение о
своем совершенстве.
10. Основанием Христианству служит то, чтобы человек,
если и совершит дела правды, не упокоевался на них, и не почитал себя
великим, но был нищ духом; и, если соделается причастником благодати, не
думал о себе, будто бы приобрел нечто, не признавал себя чем-то важным и
не начинал учить, но при добром странничестве, при хорошем житии, много
постясь, странствуя, молясь, став причастником благодати, не высоко
ценил душу свою; особенно же тогда, как полагается в нем начаток
благодати, пребывал в труде, в жажде, не сознавал себя, как
пресытившийся, праведным, или обогатившимся благодатью, но плакал и
проливал слезы. И как, если бы матерь имела у себя единородного сына,
обучила его, и ему, когда он пришел в мужеский возраст, приключилась
смерть; то сколько ни было бы утешителей у матери, все они побуждали бы
ее к большему плачу, и матерь оставалась бы безутешною: так и
христианину надобно оплакивать падение свое и непрестанно проливать
слезы, паче же всего иметь сокрушенное сердце.
11. Если царский дом имеет много помещений, разные
дворы, множество преддверий и внутренних храмин, где пребывает сам царь,
где хранятся его порфира и сокровища; то вошедший во внешние дворы не
подумает, что вошел уже во внутренние храмины, где слава царева, и
порфира, и сокровища. Так и в духовном. Постящиеся, пребывающие во
бдении, в пении, в молитве да не подумают о себе, что вошли уже в
упокоение; потому что входят только в преддверия и во дворы, а не туда,
где порфира и сокровища. Посему, братия не должны много полагаться на
внешний образ жизни и говорить о себе: "я значу нечто". Хотя бы и
соделался кто причастником благодати не должен думать о себе, что он уже
достиг цели, или сделался весьма близким к Царю; потому что пребывает
еще во внешних обителях. Не должно каждому допытываться: нашел ли он
сокровище в скудельном сосуде, облекся ли в порфиру Духа, обрел ли Царя
и упокоился ли? Потому что душа такова: в ней есть какая-то глубина и
составов у ней много. Вошедший в нее грех обладает уже всеми ее
составами и сердечными помышлениями. Потом, когда взыщет человек,
приходит к нему благодать и овладевает двумя составами души. Почему,
неопытный, возбуждаемый благодатью, думает, что пришедшая благодать
овладела всеми составами души, и грех искоренен; тогда как большая часть
души обладается грехом, и только одна часть обладается благодатью; и
человек обманывается, и пребывает в неведении. Нередко благодать
действует в человеке непрестанно, подобно тому, как и глаз в теле. Но
вместе пребывает в человеке и грех, и в обольщение вводит ум. И
нерассудительный, как уже достигший цели, много мечтает о себе и
надмевается, как соделавшийся свободным. А на деле бывает не то; потому
что, как сказал я, сатана скрывается в тайне, не действуя до времени,
чтобы заставить человека подумать о себе: "я чист и совершен". Кто
насаждает виноградник, тот не вдруг собирает с него грозди, и выделывает
вино. Кто сеет семя в землю, не тотчас уже и жнет, и получает плоды. И
новорожденное дитя не вдруг может прийти в совершенного мужа. Или,
новобранец в войске не тотчас уже делается начальником; ему надобно
прежде потрудиться и, вступив в битву, одержать победу и быть
увенчанным.
12. Прекрасное дело — нестяжательность, псалмопение,
пост, бдение; прекрасно — сподобиться Божией благодати. Но кто не начал
еще рыть и полагать основание, как должно (а ум и в этом должен быть
неукоризненным и причастным благодати), тот много уже мечтает о себе, и
высоко ценит душу свою. Воззри на Иисуса: от какой славы и до каких
страданий и распятия нисшел Он, Божий Сын и Бог! И за сие-то
смиренномудрие превознесен и посажен одесную Отца. Змий вначале посеял в
Адаме возношение: "будешь, как Бог". Посему, знаешь, до какого бесчестия
чрез это высокомудрие дошел род Адамов. Ищу человека нищего духом, и не
нахожу. Как иной богач, имея в доме своем сокровища, представляется
нуждающимся и нищим, ходит и просит у всех: так и христиане имеют
благодать, богатеют в Бога, но нищи духом, как бы не имеющие у себя
ничего. Например: человеку должно приобрести сто литр золота, и он,
получив пять литр, удовольствовался тем. А у иных, если можно так
сказать, есть десять унций благодати, и мысленно делают из них сто, чем
и хвалятся. И иные не редко имея у себя пять унций греха, делают из них
полунции. Сие же бывает с ними, или по неведению, — потому что,
обманываясь в рассуждении самой благодати, не знают дела, или по
тщеславию, когда стыдятся сказать, что действует в них зло; потому что
провозглашают уже себя совершенными. Человек должен и делать и говорить
правду, исповедывать в себе и дары благодати и действие греха. Лжет, кто
говорит, что имеет чистое сердце. На деле бывает не так, чтобы вдруг,
едва благодать посетила, человек стал уже чист. Предается он врагам и
искушениям для упражнения и обучения, как Иов был в искусе; потому что и
злое, хотя не по доброму изволению, содействует доброму. А христианин,
имея пять унций греха, должен говорить: "имею двадцать и переполнен
худым". И имея в себе, например, двадцать унций добра, должен говорить:
"у меня только полунции". Но если из тщеславия стыдится сказать это: то
пусть говорит правду, исповедует действенность благодати; но пусть
исповедует с другой стороны и грех. А как сказал я выше о душе, что юна
глубока; то, с помощью подобий, изобразим ее составы. Как есть солнце, и
от него много выходит лучей; или, есть высокое дерево, и у него много
ветвей; или есть великий город, и окружен многими сопредельными
странами: так и умная сущность, бессмертная душа, есть красота
досточестная более всех созданий, образ и подобие Божие. Теперь
приходящая благодать двумя лучами просиявает в душе; или от целого
дерева озаряет две ветви; или от всего города — две сопредельные страны;
но весьма многие части души одержимы еще грехом, душа же думает, что она
вся и всецело принадлежит к доброй части, вся в благодати и во
светлости; и кто, например, приобрел пять литр золота, воображает о
себе, что приобретено им сто литр. Разве зародыш в матерней утробе стал
уже совершенным человеком? Или положивший один камень в основание кончил
уже здание? Или семя, зарытое в землю, стало уже колосом? Разве купец,
едва начав торговать, тотчас и наполнил свою кладовую? И причастившийся
малой доли благодати стал уже от сего христианином? Даже первые и
великие в отношении к совершенству тоже, что низший чиновник пред
главным начальником, или малый ручей пред рекою Евфратом. Кто имеет
намерение идти в город, отстоящий на тридцать переходов, тот, если
отойдет на два, или на три перехода, не подумает, что пришел уже в
город. Поелику же сопротивная сила только побуждает, а не принуждает; то
и благодать Божия побуждает, по причине свободы и трезвенности естества.
Если теперь человек, побуждаемый сатаной, будет делать зло; то не сатана
осуждается вместо его, но терпит истязание и наказание сам человек, как
по собственной воле подчинившийся пороку. Подобным образом, если человек
обратится к добру, и Божия благодать превозможет: то благодать не себе
приписывает доброе, но воздает за оное человеку, и прославляет его;
потому что человек сам для себя виновник добра (такова природа его); и
приходящая к нему благодать нимало не связывает его воли принуждающею
силою, и не делает его неизменным в добре, хотя бы он хотел, или не
хотел того. Напротив того, и присущая в человеке Божия сила дает место
свободе, чтобы обнаружилась воля человека, уважает ли, или не уважает он
душу, согласуется ли, или не согласуется с благодатью. Многие оказали
уважение и согласие, а иные уклонились; ибо Апостол говорит: наченше
духом, ныне плотию скончаваете (Гал. 3, 3). Закон положен не
естеству, но свободному произволению, которое может склоняться на доброе
и на худое. Посему-то Господь говорит: огня приидох воврещи на землю,
и что хощу, аще уже возгореся (Лк. 12, 49). Господь хочет, чтобы
возгорелся небесный огнь в сердцах человеческих; и одни хотят сего, а
другие не хотят. Подобно сему говорит еще: колькраты восхотех собрати
вас, якоже кокош птенцы своя, и не восхотесте (Мф. 23, 37). Видишь
ли, Господь хочет; но люди опять не хотят приблизиться ко Господу, и
обрести милость?
13. Кто хочет прийти ко Господу, сподобиться вечной
жизни, стать жилищем Божиим и удостоиться Святого Духа, тот, чтобы ему
быть в состоянии неукоризненно и чисто творить плоды по заповедям
Господним, должен положить такое начало. Во-первых должно ему твердо
уверовать в Господа, всецело посвятить себя словесам заповедей Его, во
всем отречься от мира, чтобы ум совершенно не был занят ничем видимым;
всегда надлежит ему пребывать в молитве и не отчаиваться, ожидая
непрестанно посещения и помощи от Господа и во всякое время имея сие
целью ума своего. Потом надобно ему всегда принуждать себя ко всему
доброму, к соблюдению всех заповедей Господних, хотя бы и не желало того
сердце по причине пребывающего в нем греха; например, принуждать себя
быть смиренномудрым пред всеми людьми, почитать себя всех низшим и
худшим, не ища ни от кого чести, или похвалы, или славы, как написано в
Евангелии (Ин. 5, 44), но иметь всегда пред очами единого Господа и
заповеди Его, желая угождать Ему единому. Подобно сему пусть, хотя бы и
не хотело сердце, принуждает себя к кротости, как говорит Господь:
научитеся от Мене, яко кроток есмь и смирен сердцем, и обрящете покой
душам вашим (Мф. 11, 29); а также, по мере сил, с принуждением пусть
приучает себя быть милостивым, снисходительным, человеколюбивым, добрым,
как говорит Господь: будьте добры и снисходительны, якоже и Отец ваш
небесный милосерд есть (Лк. 6, 36); и еще говорит: аще любите Мя,
заповеди Моя соблюдите (Ин. 14, 15); и еще: принуждайте себя; потому
что нуждницы восхищают царствие небесное (Мф. 11, 12), и:
подвизайтеся внити сквозе тесная врата (Лк, 13, 24). Да имеет же
человек всегда пред очами, как незабвенный образец во всегдашней памяти,
Господне смирение и жизнь, и обращение с людьми. И, сколько есть сил, да
принуждает себя постоянно пребывать в молитвах, во всякое время прося с
верою, чтобы Господь пришел и вселился в нем, усовершил и укрепил его во
всех заповедях Своих, и чтобы душа его соделалась обителью Иисуса
Христа. И таким образом, если что делает теперь с принуждением и против
желания сердца, стараясь приобучать себя на всякий час к добру, всегда
памятовать о Господе и ежечасно ожидать Его в великой благости и любви;
то Господь, видя такое его произволение и доброе рачение, как он
непрестанно принуждает себя к памятованию о Нем и ко всему доброму, к
смиренномудрию, к кротости, к любви, как стесняет не хотящее сердце и,
сколько есть сил, понуждает себя идти вперед, то, говорю, Господь
сотворит с ним милость Свою, избавит его от врагов его и от живущего в
нем греха, исполняя его Духом Святым. И таким образом, без принуждения
уже и без всякого труда всегда будет он в самой истине исполнять
заповеди Господни, лучше же сказать, сам Господь совершит в нем заповеди
Свои и плоды Духа, как скоро человек плодоприносит в чистоте. Но
надобно, чтобы приступающий к Господу, даже против желаний сердца,
сперва принуждал себя к добру, постоянно с несомненною верою ожидая
милости Господней; принуждал себя быть милосердым, иметь сострадательное
сердце, принуждал себя переносить пренебрежение, быть великодушным,
когда уничижают, или бесчестят, не гневаться, по сказанному: не себе
отмщающе возлюбленнии (Рим. 12. 19), принуждал себя к молитве, не
имея еще молитвы духовной. И тогда Бог, видя, что подвизается он столько
и с усилием, даже против воли сердца, направляет себя к доброму, даст
ему истинную Христову молитву, даст утробы щедрот, истинную
доброту, одним словом, соблюдет ему плод духовный. А если кто, не имея
молитвы, принуждает себя только к молитве, чтобы получить благодатную
молитву, а к смиренномудрию, к любви и к соблюдению прочих Господних
заповедей не принуждает себя; то иногда, по прошению его, дается ему
благодатная молитва, даже отчасти в упокоении и весельи, но нравами
уподобляется он тому же, чему и прежде был подобен. Ибо не имеет он
кротости, потому что не взыскал ея с трудом, и не приуготовлял себя быть
кротким; не имеет смиренномудрия, потому что не просил и не принуждал
себя к этому; не имеет любви ко всем, потому что не имел о сем
попечения, и не искал сего усильно в молитвенном прошении. Ибо каждому,
кто приневоливает и нудит себя, даже против желания сердца, к молитве,
надобно также принуждать себя и к любви, и к кротости, и ко всякому
терпению, и великодушию, по написанному, с радостью; а таким же образом
надобно принуждать себя к уничижению, к тому, чтобы почитать себя худшим
и низшим всех, чтобы не беседовать о неполезном, но всегда поучаться в
словесах Господних и их изрекать устами и сердцем. Еще надобно
принуждать себя к тому, чтобы не раздражаться, по сказанному: всяка
горесть, и гнев, и клич да возмется от вас со всякою злобою (Еф. 4,
31), чтобы таким образом Господь, видя произволение человека, дал ему
без труда и принуждения совершать все то, что прежде едва мог сохранять
с принуждением, по причине живущего в нем греха. И все сии начинания
добродетели обратятся для него как бы в природу; потому что приходит к
нему, наконец, Господь, приходит и пребывает в нем, и Сам творит в нем
заповеди Свои без труда, исполняя его духовных плодов.
14. Если же кто принуждает себя к молитве, пока не
приимет дарования от Бога, а к этому, то есть к смиренномудрию, к любви,
к кротости и к прочим добродетелям не приневоливает и не нудит себя в
той же мере: то бывает иногда к нему Божия благодать по его молитве и
прошению; потому что благ и милостив Бог, и просящим у Него дает
просимое. Но, не приуготовив и не приучив себя к исчисленным выше
добродетелям, или утрачивает он благодать, или приемлет и падает, или не
преуспевает от высокоумия; потому что не предает себя от всего
произволения заповедям Господним. Обитель, или упокоение Духа есть
смиренномудрие, любовь, кротость и прочие заповеди Господни. Посему,
намеревающиеся истинно благоугождать Богу, восприять от Него небесную
благодать, возрастать и усовершаться в Духе Святом, должны прежде
принуждать себя к тому, чтобы, даже против воли сердца, сохранять все
добродетели, по сказанному: сего ради ко всем заповедем Твоим
направляхся (Пс. 118, 128). Как приневоливает и нудит себя иной к
постоянному пребыванию в молитве, пока не преуспеет в этом, так да
приневоливает и нудит себя и ко всем предначинаниям добродетели, да
приобучается к доброму навыку. И таким образом, если постоянно просит и
умоляет Господа и получает просимое, возрастает и цветет в нем дарование
духовное; и сие данное ему дарование, упокоеваясь в его смиренномудрии и
в прочих добродетелях, научает его истинному смиренномудрию, истинной
любви, истинной кротости, к чему прежде принуждал себя и чего домогался.
И таким образом, когда возрастет и усовершится |