|
1. Два есть главнейших дела, из коих в
одном пагуба, в другом спасение.
2. Гордость растет вместе с человеком.
3. Всякому необходимо сознать, что он ничто.
4. Главная черта христианина есть смирение.
5. Есть две жертвы, благоприятные Богу, без коих нет
спасения.
6. Какой признак того, что приближается кто к Богу?
Два есть главнейших дела в настоящей жизни:
одно есть величайшее добро, а другое - величайшее зло; первое,
яко верховное благо, возводит человека на небеса, а другое, как
крайнее зло, низводит его в преисподняя ада; то есть истина, а
это - ложь; то есть великое упокоение, а это - скорбь безмерная;
первое есть верх разумности, второе - край безумия; первое
родственно и свойственно человеку, второе - враждебно и чуждо;
первое есть все прямота, второе - все кривость; первое - радость
и веселие, второе - печаль и томление. Какие же это дела?
Смирение и гордость: одно есть весь грех - это гордость, а
другое - вся правда, это - смирение. Рассмотри грех, коим
согрешил Адам, когда находился в раю, в славе и всяком
наслаждении, и увидишь, что он согрешил не по какой-либо
необходимости или немощи, или по какому-либо благословному
предлогу, а по одному презорству к заповеди Божией, а это от
гордости и неблагодарности к Творцу своему и Богу, доведших его
до отступления (от Бога), в какое первым низвергся диавол по
собственному своему произволению.
2. Надобно знать, что гордость рождается в
душе человека от неведения себя самого, порождающего самомнение,
по коему думают, что имеют нечто, тогда как ничего не имеют, и
она растет вместе с возрастом человека. Почему нужно всякого
человека с мальства, прежде чем познает он что-либо другое,
научать познанию себя самого, - из чего он есть, что есть и чем
покончит жизнь, то есть что засеменяется он тленным нечем и
невзрачным, образуется среди нечистот, растет подобно траве
сельной,; составляется из многих смешений, удоборазлагаемых, что
вся жизнь его есть борьба со смертию, а во внутренностях своих
еще прежде смерти носит он то, что есть смрад и зловоние. Ибо
кто не знает себя, что такое он есть, мало-помалу впадает в
гордость и делается буиим и несмысленным. И что можно найти
несмысленнее человека, который, будучи весь покрыт проказою,
гордится потому только, что носит светлые и позлащенные одежды,
хотя сам в себе срамен и полон безобразия? А когда выйдет он из
ума по причине гордости своей, тогда делается орудием диавола во
всех своих словах и делах и становится врагом Богу. Но что может
быть бедственнее того, когда кто поставит себя врагом Богу? Ибо
когда кто заболит телом, чувствует свою болезнь и идет ко
врачам, но кто заболевает душою, не чувствует своей болезни, а
напротив, чем более разбаливается, тем более становится
нечувствительным, и потому не хочет идти ко врачам духовным.
Таким образом, когда увидишь, что какой-либо человек гордится,
знай, что по мере гордыни его он страдает и нечувствием
душевным, и пожалей об нем, ибо кто болит и не чувствует, что
болен, тот близок к смерти. Таков этот грех, ввергающий душу в
смерть, ибо гордый есть больной бесчувственный, который то есть
не сознает и не чувствует своей болезни, а это и есть смерть
души. Случись, что кто-либо из таковых еще привык учить и
вразумлять других, - то это уже законченный мертвец, для
которого не требуется более врача.
3. Итак, необходимо учить и научить человека
самопознанию, чтоб он знал себя и таким образом
смиренномудрствовал. Смиренномудрие есть главным образом
разумность. Как гордый неразумен и бессмыслен, так, напротив,
смиренный разумен и смыслен. Поелику таким образом безумие и
слепота гордыни так близки к людям и так сильны в них, то
Всеблагий Бог определил, чтоб вместе с радостным находили на нас
и прискорбности, чтоб чрез то научались мы смиренствовать, а не
гордиться. Можешь удостовериться в этом от пакостника плоти,
пособника сатанина, томившего Апостола Павла, который чудеса
творил и такою презельною (изобильною. - Ред.) украшался
славою Божиею. Почему нам надлежит благодарить Бога более за
скорби, чем за утешение, и радоваться прискорбному, как радуемся
обвеселяющему. Итак, всякому человеку необходимо знать себя
самого, что он - ничто. Того, кто не знает себя самого, что он
ничто, не может спасти Сам всемогущий Бог при всем том, что
желает спасти его. И если бы кто принес Богу в дар весь мир (что
конечно невозможно), а не думал о себе, что есть ничто, не может
спастися никоим образом.
4. Итак, не требуется, чтоб человек взамен за
душу свою дал что-либо другое, кроме познания себя, что он
ничто. Только при этом способен он будет принесть Богу сердце
сокрушенное и смиренное - единственную жертву, которую всякому
благочестивому человеку пристойно приносить Богу. Этой одной
жертвы Бог не уничижит, зная, что человек ничего не имеет
собственного, что бы мог принесть Ему, как говорит и святой
Давид: аще бы восхотел еси жертвы, дал бых убо, всесожжения
не благоволиши. Жертва Богу дух сокрушен, сердце сокрушенно и
смиренно Бог не уничижит (Пс.50:18-19). Этою жертвою
спасались, спасаются и будут спасаться все цари, вельможи,
благородные, низкородные, мудрые, неученые, богатые, бедные,
нищие, воры, обидчики, лихоимцы, развратники, убийцы и всякий
род грешников. Глубина смирения - сей спасительной жертвы -
должна быть измеряема мерою грехов, то есть по мере грехов,
какие наделал человек, да будет у него и смирение с сокрушением.
Но и самые праведники, и преподобные, и чистые сердцем, и все
спасенные спасаются не иным чем, как этою жертвою. И милостыня,
и вера, и удаление от мира, и самый великий подвиг мученичества,
и всякие другие жертвы возжигаются от воспламенения сей жертвы,
то есть сокрушения сердечного. Это такая жертва, для которой нет
греха, побеждающего человеколюбие Божие. Для сей единой жертвы
(чтоб была и сохранялась) бывают болезни, скорби, тесноты, самое
падение, страсти душевные и сопутствующие им страсти телесные -
все для того, чтоб всяким богобоязненным приносима была Богу сия
жертва. Кто стяжет сию жертву сокрушения со смирением, тому
некуда пасть, потому что он имеет себя ниже всех. И Бог сошел на
землю и смирил Себя даже до смерти не для чего другого, как для
того, чтоб в верующих в Него созидать сердце сокрушенное и
смиренное.
5. Две есть жертвы, которые приемлет Бог и
Отец Господа нашего Иисуса Христа и за которые милует и всякого
человека в отдельности, и весь мир в совокупности, - из коих
одна есть Сам Господь наш Иисус Христос, Сын Божий и Бог
воплотившийся, а другая - сокрушенное и смиренное сердце каждого
верующего в Него. Итак, пусть кто заберет все свое имущество и
раздаст бедным, пусть постится, совершает бдения, спит на голой
земле, творит молитвы день и ночь, а не взыщет от Бога стяжать
себе сердце сокрушенное и смиренное (ибо всяк дар совершен,
свыше есть, сходяй от Отца светов - Иак.1:17), никакой не
получит такой пользы от трудов своих. Почему надлежит взыскать
ту единую стезю, на которой стяжевается сердце сокрушенное и
смиренное, ибо кто стяжет такое сердце, тот будет шествовать по
земле, как бы шествовал горе - в царствии небесном. И в
последний час смерти сокрушенные и смиренные сердцем получают
удостоверение, что помилованы милостивым Богом, отходят радуясь
и веселясь. Так велик сей ни с чем не сравнимый дар Божий. Он
есть основание восхождения по лествице добродетелей и
нисхождения дара чудотворений и знамений, - есть воскресение
душ, бывающее еще в настоящей жизни, прежде общего воскресения
тел, - есть избавление, для которого Бог и Отец дал Сына Своего,
чтобы всякий верующий не погиб, а имел жизнь вечную и, имея сию
вечную жизнь, знал единого истинного Бога, и Его же послал Он,
Иисуса Христа (Ин.17:3).
6. Истинное боговедение с богобоязненностию
рождают смиренномудрый нрав, а смиренномудрие порождает нрав
кроткий; кротость же и смирение, в нрав обратившиеся, приближают
к Богу. Эти две добродетели слияны одна с другою и показывают
человека богобоязненного, и по мере смирения и кротости, в какой
имеет их богобоязненный человек, явно бывает, сколько близок он
к Богу, как, напротив, гордость и гневливость показывают, как
далек человек от Бога. Посему Господь наш Иисус Христос,
всевышний Бог, смирил Себя даже до крестной смерти, чтоб от Него
заимствовали смирение все и верующие в Него и крестящиеся,
вкушающие Тело Его и пиющие Кровь Его, каковыми таинствами
подается им бессмертие и жизнь вечная. Ибо таинственное общение
с Господом нашим Иисус Христом, Богом Всевышним, приносит три
действенных плода: жизнь, бессмертие и смиренномудрие. Жизнь и
бессмертие действуются чрез смирение, и опять, вследствие жизни
и бессмертия действуется смирение. Смирение требуется и прежде
жизни и бессмертия, и после, и есть, таким образом, и первое, и
третье: первое, потому что есть причина прочих двух, - то есть
жизни и бессмертия; третье, как их объемлющее и удерживающее.
Итак, который христианин не стяжал себе смирения Христова, так
чтоб оно составляло естественное как бы его свойство, ничего уже
не получит от Христа, и Христос ничтоже пользует ему. Таковый не
знает ни Бога, ни себя самого, ибо если бы знал, что без Христа
невозможно сделать ничего истинно доброго и спасительного, то,
конечно, смирился бы и, как в царское одеяние, облекся бы в
смирение Христово, посредством коего христиане делаются царями,
царствуют и господствуют над страстями и демонами силою Его. По
мере истинного и совершенного смирения бывает и мера спасения.
Родитель же и отец смиренномудрия есть ум, просвещаемый
благодатию Христовою и помощию сего божественного света ясно
видящий немощь свою, как, напротив, отец высокомудрия и гордости
есть ум, покрытый мраком неведения, от какового мрака о, когда
бы избавиться и нам всем и, просветясь светом божественным,
прийти в смиренномудрие, благодатию и человеколюбием Господа
нашего Иисуса Христа, Коему слава и держава со безначальным Его
Отцем и Животворящим Духом в бесконечные веки. Аминь.
|
|