|
1. О покаянии, и о том, что когда кто
творит все подряд заповеди Божии, то преуспевает в
добродетели и делается совершенным.
Тот человек, который, презрев все земное и
самую жизнь свою, желает приступить к совершению истинного
покаяния по заповеди Христовой, будучи уверен, что сам по себе
не может как должно совершить сие спасительное дело, пусть
взыщет опытного отца духовного и, нашедши, припадет к нему со
страхом и трепетом, слушается его во всем, что он ни скажет ему,
со всем вниманием, от него научается, что следует делать,
проходя путь покаяния, научается и духовному деланию всяких
добрых дел. Я сказал, что ему надо иметь страх и трепет: это для
того, чтоб не лишиться ему того великого блага, какое имеет
получить от него, и не быть осуждену в вечный огнь адский, как
неуспешному и неискусному делателю заповедей Божиих. Ибо если он
слова духовного отца своего будет принимать так, как бы они
исходили из уст Самого Бога, с уверенностию, что от них - жизнь,
если исполнит их, и смерть, если преступит, то будет соблюдать
их с точностию и вниманием великим. Если такое положит он начало
делу своему и несомненную будет содержать веру в данные нам
Богом обетования, то станет преуспевать по Богу день от дня, и,
по чину шествуя путем заповедей, возрастать в духовном
жительстве, и, по благодати Господа нашего Иисуса Христа,
соделается наконец мужем совершенным.
Послушай же со вниманием, какие обетования
даровал нам Господь наш Иисус Христос. - Радость бывает на
небеси, говорит Он, о едином грешнице кающемся
(Лк.15:10), и опять: грядущаго ко мне, - сим, разумеется,
путем покаяния, не изжену вон (Ин.6:37); еще: аще кто
жаждет, да приидет ко Мне и пиет (Ин.7:37); и в другом месте
говорит: приидите ко Мне вси труждающиися и обремененнии, и
Аз упокою вы (Мф.11:28); также: имеяй заповеди Моя и
соблюдаяй их, той есть любяй Мя: а любяй Мя, возлюблен будет
Отцем Моим... и к нему - Я и Отец чрез Духа - приидем и
обитель у него сотворим (Ин.14:21,23); и опять еще: аще
вы зли суще, умеете даяния блага даяти чадом вашим; кольми паче
Отец, иже с небесе, даст Духа Святаго просящим у Него
(Лк.11:13). На сии-то обетования Христовы надлежит надеяться,
как мы сказали, с верою несомненною и творить все заповеди
Христовы с великим и теплым усердием. Первая заповедь Евангелия
есть следующая: покайтеся, приближися бо царство небесное
(Мф.4:17). Еще: просите, и дастся вам; ищите, и обрящете;
толцыте, и отверзется вам. Всяк бо просяй приемлет, и ищай
обретает, и толкущему отверзется (Мф.7:7-8). Желая же
показать нам, как и какими делами надлежит нам искать, да
обрящем, Христос сказал нам: иже хощет в вас первый быти,
буди всем раб, всем слуга и всех менший... Иже бо вознесется,
смирится; и смиряяйся вознесется (Мк.9:35; Мф.23:12).
Итак, кто имеет в уме своем все сие,
сказанное нами, и все подобное сему, тот день и ночь занимается
тем, обсуждает, как что лучше сделать, и делает то со всем
усердием и тщанием, и таким образом мало-помалу забывает мир и
яже в мире, - деньги, имущества, родных, - и соответственно тому
единится и сочетавается с духовным, то есть, чем более
отдаляется от мирского, тем более прилепляется к духовному.
Преуспевая же таким образом день ото дня, он замечает, как
мало-помалу истощаются злые помыслы, прежде не дававшие ему
покоя, и отбегают от него, потому познает, как сердце его
умягчается, сокрушается, приходит в смирение и рождает
смиренномудрые помыслы, а когда восчувствует все сие, тогда
посредством всего сего, и также чрез многие скорби и искушения,
приходит в сокрушение и слезы; и чем более смиряется, тем более
сокрушается, потому что смирение рождает плач, а плач питает
матерь свою, то есть смирение, и возращает его. Когда же делание
плача соединяется с исполнением заповедей Божиих, тогда оно
омывает, - о чудо! - и очищает душу от всякой скверны и изгоняет
из нее всякую страсть и всякую похоть плотскую и мирскую. Таким
образом наконец человек делается свободным от всякого мирского
нехотения и от всех страстей, как телесных, так и душевных. Как
человек, скинув одежды свои, делается совершенно нагим, так и
душа скидает, будто одежду какую, перво-наперво нечувствие,
которое божественный Павел называет покрывалом, каковое
покрывало нечувствия не на сердцах только неверных евреев лежит,
но и в каждом человеке, со всем усердием и всею силою не
творящем заповедей Евангелия, находится это покрывало (то есть
нечувствие) и покрывает ум его, так что он не может подняться от
земного и знать как должно Сына и Слово Бога, то есть Христа.
Далее, как тот, кто обнажается телесно, видит раны, если какие
есть на теле, так и этот видит тогда чисто страсти души своей,
как-то: славолюбие, сребролюбие, памятозлобие, братоненавидение,
зависть, завиствование, любопрительность (склонность к
словопрению. - Ред.), самомнение и все другие страсти - и
на все эти страсти душевные налагает заповеди Христовы, как
врачебные вещества, а как прижигания выжигающие, налагает
искушения и скорби. И таким образом смиряется, плачет, ищет
помощи Божией с великим рвением; и тогда явно видит, как
благодать Всесвятого Духа приходит в него, и искореняет, и
уничтожает страсти одну за другою, пока не освободит души от
всех их, ибо благодать Святого Духа не от одной или от двух
страстей освобождает душу, но совершенно от всех, чисто-начисто.
Вместе со страстями, о коих мы сказали, она отгоняет и всякую
леность, нерадение и беспечность, всякое неведение, забвение и
чревоугодие, всякое сластолюбие и похотение злое. И таким
образом обновляет человека и по душе, и по телу, так что таковый
думает, что не носит уже смертного и дебелого тела, но некое
духовное и невещественное, способное восхищенным быть на небо,
подобно святому Павлу. И не это только совершает в нем благодать
Всесвятого Духа, но не позволяет уже ему внимать чему-либо
чувственному и мирскому и делает то, что он видит все это, как
бы не видел, ибо тогда ум соединится с мысленным и божественным,
исходит совершенно вне всего чувственного, при всем том, что
будто смотрит на то.
Когда наконец приходит таковый в это доброе
состояние, о коем божественный Павел говорит: наше житие на
небесех есть (Флп.3:20), не смотряющим нам видимых, но
невидимых (2Кор.4:18), тогда осиявается и просвещается,
каждодневно возрастает духовным возрастанием, отметает все,
свойственное младенческому несмысленному мудрованию, и
преуспевает в совершенствовании себя, дондеже достигнет в
мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова
(Еф.4:13). По мере же возрастания своего, то есть по мере своего
преуспеяния в добродетелях, изменяются и душевные силы его и
действия, - и он делается мужественнейшим и сильнейшим в
исполнении заповедей Христовых; чем больше преуспевает в делании
заповедей Божиих, тем более очищается, осиявается и
просвещается, и сподобляется видеть откровения великих таин,
коих глубины не видел никогда и совершенно не может видеть никто
из тех, кои не восподвизались прийти в такую чистоту. Под
таинствами разумею я то, что все видят, но не постигают. Но тот,
кто просвещается Духом Святым, обновляющим всяческая, стяжавает
новые очи и новые уши, и не смотрит уже просто, как человек, на
чувственное чувственно, но, как ставший выше человека, смотрит
на чувственное и телесное духовно, как на образ вещей невидимых;
и слушает он не глас или гласы человеков, но единое живое слово
Бога, хотя оно изрекается посредством слова человеческого. Такая
душа приемлет чрез слух только живое слово Бога, как знаемое ей
и желанное, и ему только позволяет войти внутрь себя, и когда
оно войдет в нее, лобызает его с радостию, как сказал Христос:
овцы Моя гласа Моего слушают (Ин.10:27), чуждого же гласа
не знают (5). Прочие же все человеческие слова она хотя слышит,
но не принимает их, и не позволяет им входить внутрь себя, но
отвращается от них и отгоняет их заблаговременно, а иной раз и
совсем не чувствует присутствия их и их толкания в уши, но
бывает для них как глухая, ничего не слышащая, - не слышит их и
не принимает, при всем том, что слышит.
Когда соделается он таковым, тогда вселяется
в него Бог, и бывает для него все, чего ни желает он, и даже
паче того, что желает. Ибо Бог есть всякое благо, и в какую душу
вселяется, ту исполняет всяким благом, сколько возможно вместить
человеческому естеству, - таким благом, коего око не видало, о
коем ухо не слыхало и которое на сердце человеку не восходило, -
человеку тому, который не сделался таким, какого изобразили мы
выше. Когда Бог вселится в такого человека, то научает его всему
- и относительно настоящего, и относительно будущего, не словом,
а делом и опытом, практически. Он снимает покрывало с очей души
его и показывает ему, чего хочет Сам, и что полезно для него, о
прочем же внушает ему не исследовать, не совопросничать и не
любопытствовать. И того, что показывает ему Бог, не может он
видеть без глубокого благоговения и страха, но, приникая и
воззревая в глубину богатства премудрости и разума Божия,
трепещет и ужасается, помышляя о себе, кто есть и какие тайны
сподобился видеть. Видя безмерное человеколюбие Божие, приходит
он в исступление, сознавая и чувствуя, сколь недостоин смотреть
на такие предивные таинства; почему не дерзает пытливо
рассматривать их или исследовать, что они суть, но лишь взывает
с великим страхом и трепетом, говоря: кто есмь аз, Господи, и
что - дом Отца моего, что Ты доверил мне и благоволил показать
такие таинства мне, недостойному, и соделал паче чаяния, чтоб я
не только видел такие великие блага Твои, но и предивно стал
причастником их?
Такой человек, как ставший выше всякой твари,
не имеет уже желания возвратиться вспять и рассматривать твари.
Стяжав и в себе имея Владыку Ангелов, не любит уже он
исследовать сущности и естество Ангелов, служителей Божиих, зная
притом, что Богу неугодно, чтоб он любопытствовал о том, что
превышает силы человека, ибо если нам повелено не пытать разумом
догматов Писания, то тем паче совсем не подобает нам
любопытствовать о том, что выше написанного.
Такой человек зрит Бога, сколько это возможно
для человеческого естества и сколько благоугодно Богу,
подвизается зреть Его непрестанно здесь и молится, да сподоблен
будет выну зреть Его и по смерти своей; рад он зреть только Его
одного и не чувствует потребности смотреть на что-либо другое.
Почему и желания не имеет отрываться вниманием от Владыки своего
Бога, от Коего преисполняется светом и приемлет жизнь вечную, и
смотреть на подобных себе рабов Его.
Таковый человек, поелику зрим бывает,
осиявается и просвещается Богом и сам зрит великую и всякий ум
превосходящую славу Божию, то и не желает более, чтоб его видели
другие и догадывались, что такое он есть и в какой находится
славе. Души святые бывают свободны от тщеславия. Будучи украшены
пресветлою и царскою ризою Всесвятого Духа и преисполнены
преимущею славою Божиею, они не только не заботятся о славе
человеческой, но и когда окружают ею их люди, никакого
совершенно не обращают на нее внимания. Ибо душа, зримая Богом и
сама зрящая Бога, никак не пожелает обратиться посмотреть на
другого какого человека, не пожелает и того, чтоб видел ее
кто-либо другой.
Посему умоляю вас, братия мои, будем не
словами только одними изучать несказанные блага Божии, - что,
впрочем, и невозможно, и для тех, которые учат, и для тех,
которые слушают. Ибо ни те, которые учат, не испытав делом, о
мысленных и божественных вещах, не могут дать явных
доказательств и пояснений примерами и представить истину в
практических применениях; ни те, которые слушают, не могут от
одних только слов понять, что им говорят. Но надлежит со многими
болезнями и трудами подвизаться прийти в состояние созерцания
тех невидимых вещей и научиться понимать их из деяний и опытов.
Тогда из таких опытов научимся мы и просвещены будем и
относительно словес о сих благах; да прославится Бог в нас ради
такого божественного состояния, - и мы посредством знания таких
вещей да прославим Бога, и Бог да прославит нас во Христе, Боге
нашем, Коему слава со Отцем и Святым Духом во веки. Аминь.
|
|