... Внезапно во льва превратился их пленник 
   Страшный безмерно, он громко рычал: средь судна же являя 
   Знаменья, создал медведицу он с волосистым затылком. 
   Яростно встала она на дыбы. И стоял на высокой 
   Палубе лев дикоглазый ... 

                                (Перевод В. В. Вересаева) 

   Это грозное мифическое превращение  убеждает нас, что в коллективном бессознательном древних греков сохранилось воспоминание о тотеме в образе льва (о тех временах, когда они поклонялись этому животному, как  первопредку, от которого они ведут свое происхождение). Намек на подобное превращение находим и в Библии (Исайя 31:4): «И Египтяне - люди, а не Бог; и кони  их - плоть, а не дух. И прострет руку Свою Господь, и споткнется защитник, и упадет защищаемый, и все вместе погибнут. Ибо так сказал мне Господь, как лев, как скимен, ревущий над своею добычею, хотя бы множество пастухов кричало на него, от крика их не содрогнется и множеству их не уступит: так Господь Саваоф сойдет  сразится за гору Синай и за холм его». В  Бытие 49:9 Иаков в предсмертном благословении уподобляет льву все колено Иудино: «Молодой лев Иуда, с добычи,  сын мой, поднимается.  Преклонился он, лег, как лев и как львица: кто поднимает его?». В Числах 24:9 этот мотив дословно повторяется в пророчестве Валаама, однако при этом льву уподобляется весь народ Израиля: «Преклонился, лежит как лев и как львица, кто поднимет его? Благословляющий тебя благословен, и проклинающий тебя проклят!». Но справедливости ради следует отметить, что отношение к этому животному у евреев явно неоднозначное. Так, например, Иезикииль 22: 25 о лжепророках глаголет метафорически, что они в своем заговоре «...как лев рыкающий, терзающий добычу». И, наконец, в Псалме 34:17 в виде львов предстают слуги дьявола: «Господи! Долго ли будешь смотреть на это? Отведи душу мою от злодейств их, от львов - одинокую мою». 
   Для того чтобы выявить причину раздвоенности (положительное отношение евреев к царственным животным и в то же время отрицательное) не будем перебирать чахнущие исторические фолианты, но обратимся к живому первоисточнику - к ивриту. Этот язык имеет не менее семи названий львов. Одно из этих названий «» было приведено выше. Мы уже говорили о том, что «» - это не только «лев», но и «ариец». Заметим идентичность употребляемых букв в иврите и в русском :  = а,  = р. И поскольку  арийцы в своем первозданном виде являлись жителями «Аратты», то, очевидно, что 
«», исходя из подчеркнутого нами наглядного алфавитного и звукового равенства, этимологически восходит к тем первовременам. 
   Само собой определившееся отношение к теме исследования вполне позволяет нам не перечислять все названия льва на иврите, ибо в наши рассуждения самодостаточно вписываются слова «» («kfir», «кфир») - лев, львенок (в мужском роде) и «» («kfira»,  «кфира») - львица. И здесьобращает на себя внимание то, что слово «» имеет еще два значения: первое - ересь, неверие; второе - отрицание. Отметим, что сама семантика приведенных слов отвечает дуальному  отношению евреев к этим животным. Но отсюда после некоторого размышления вытекает, что слово «» (лев) более древнего происхождения  в сравнении со словом  «» - такое заключение следует из того, что в неоднозначной семантике последнего отражено более позднее развитие языка во времени - значение «лев» стало переосмысливаться как «ересь», «неверие», «отрицание». 
   Подкреплением нашему рассуждению является история Даниила - «...и привели Даниила и бросили в ров львиный; при этом царь сказал Даниилу: «Бог твой, Которому ты неизменно служишь, Он  спасет тебя!» (6:16). Здесь описан самый стандартный обычай  расправы восточных царей - приговоренных бросали на съедение львам. И понятно, что история египетского рабства, вавилонского пленения и прочих столкновений евреев с окружающими этносами не обошлась для них без подобных экзекуций. Именно отсюда вытекает двойственное отношение евреев к своему собственному тотему. 
   В подтверждение тому, что для ариев характерен именно этот тотем, отметим, что скульптурное изображение льва являлось в арийских первокультурах мотивом часто употребляемым. В Древнем Египте, например, иконография сфинкса характеризуется львиным телом. Любой древнеегипетский храм начинался с аллеи сфинксов. Богиня влаги (Тефнут) изображалась львиноголовай женщиной. Подобен египетскому сфинксу и эллинский, с отличительной особенностью - крылатостью. И крито-микенская культура (III - II тыс. до н. э.) не обошлась без львов - об этом напоминают львиные ворота в Микенах. Изображения сфинксов (хеттские, урартские, ассирийские) свойственны всем этносам арийского происхождения. В одних случаях это крылатые львы с человеческими головами, в других - быки. То, что эти скульптуры сооружались, как правило, у входа во дворец, говорит о том, что лев в подсознании этих народов сохранил  свое тотемически покровительствующее предназначение.  Одновременное изображение быка и льва, как священных животных, может быть увязано с трудным и длительным процессом перехода  древнейшего арийского этноса от евого образа жизни, связанного с охотой (львы), к оседлому, отличительной чертой которого было земледелие (быки). Эта наша мысль не является новой, ибо еще в 243 году до н. э. она нашла аллегорическое воплощение в «Львиной капители» из Сарнатха (Индия), где над рельефным (по кругу) поочередным изображением быков и колес возвышаются львы. 
   Ввиду неисчерпаемости материала, мы бы могли продолжать наше исследование до бесконечности, но почувствовав, что нами сказано вполне достаточно для побуждения мыслящих людей к более глубокому проникновению в суть проблемы, поставим точку на том, что знаменитому халдейскому  этносу также были присущи выявленные нами элементы архетипизма, являющиеся отличительной арийской чертой - об этом говорят глазурованные образцы с рельефными львами на «Воротах башни Иштар» в Вавилоне.