3. Аще кто учит раба, под предлогом благочестия, презирати господина, уклонятися от служения, и не с усердием и всякою честию служити господину своему: да будет под клятвою.

4. Аще кто о пресвитере, вступившем в брак, разсуждает, яко не достоин причащатися приношения, когда таковый совершил литургию: да будет под клятвою.

5. Аще кто учит невозбранно пренебрегати дом Божий, и бывающия в нем собрания: да будет под клятвою.

6. Аще кто кроме церкви особо собрания составляет, и, презирая церковь, церковная творить хощет, не имея с собою пресвитера по воле епископа: да будет под клятвою.

7. Аще кто церковныя плодоприношения приимати, или раздавати вне церкви хощет, без воли епископа, или того, кому поручено таковыя, и не по воле его творити хощет: да будет под клятвою.

8. Аще кто дает, или приемлет плодоприношения мимо епископа, или поставленнаго управляти благотворениями: и дающий, и приемлющий, да будет под клятвою.

9. Аще кто девствует, или воздерживается, удаляясь от брака, яко гнушающийся им, а не ради самыя доброты и святыни девства: да будет под клятвою.

10. Аще кто из девствующих ради Госоода, будет превозноситися над бракосочетавшимися: да будет под клятвою.

11. Аще кто презирает творящих вечери любви по вере, и созывающих братию в честь Господа, и не хощет имети общения в приглашениях, низким почитая творимое: да будет под клятвою.

12. Аще кто из мужей, ради мнимаго подвижничества, употребляет суровую верхнюю одежду, и, аки бы от сего получая праведность, осуждает тех, которые с благоговением носят шелковыя одеяния, и употребляют общую и обыкновением принятую одежду: да будет под клятвою.

13. Аще некая жена, ради мнимаго подвижничества, пременит одеяние, и, вместо обыкновенныя женския одежды, облечется в мужскую: да будет под клятвою.

14. Аще которая жена оставит мужа, и отыти восхощет, гнушаясь браком: да будет под клятвою.

15. Аще кто детей своих оставляет и не питает, и не приводит, по возможности, к подобающему б�86;жное состояние дел в церкви. Монофизиты торжествовали. Маркиан, стоя на точке зрения первых двух Вселенских соборов, не мог с этим примириться и созвал в 451 году четвертый Вселенский собор в Халкидоне, имевший первостепенное значение для всей последующей истории. Состав собора был очень многочисленный; папа прислал на собор своих легатов.

        Осудив деяния Эфесского разбойничьего собора и лишив Диоскора епископского сана, собор выработал религиозную формулу, совершенно отвергавшую монофизитство и вполне согласную с воззрением римского папы. Собор признал “Христа, Сына Господа единородного, в двух естествах неслитно, неизменно, нераздельно, неразлучно познаваемого.” Определение веры Халкидонского собора, торжественно подтвердившее определения первых двух Вселенских соборов, сделалось одним из главнейших устоев вероучения православной церкви.

        Постановления Халкидонского собора имели для истории Византии также крупное политическое значение. Византийское правительство и константинопольская церковь, выступив в середине V века решительно против монофизитства, оттолкнули от себя восточные провинции — Египет и Сирию, где население было по преимуществу монофизитским. Египетские и сирийские монофизиты остались и после собора 451 года верными своим религиозным взглядам и ни на какие уступки не соглашались. Египетская церковь отказалась от употребления греческого в качестве языка богослужения и ввела в использование египетский (коптский). Религиозные смуты, вылившиеся вскоре после этого в Иерусалиме, Александрии и Антиохии, на почве насильственного введения соборных решений в форме серьезных народных восстаний, должны были быть подавляемы с большим кровопролитием при помощи гражданских властей и военной силы. Подавление всех этих восстаний, однако, не решало основные проблемы эпохи. И вот на фоне все более обострявшихся религиозных противоречий стали ярче выступать, особенно в Египте и Сирии, противоречия племенные. Египетское и сирийское туземное население постепенно приходило к мысли о желательности отпадения от Византии. Подобная религиозная обстановка в восточных провинциях, в связи с составом населения, создала в них к VII веку такие условия, которые облегчили переход этих богатых и культурных областей сначала в руки персов, а потом арабов.