Но при всех этих оговорках неслучайно большинство историков называют эту дату и говорят, что отсюда начинается собственно история Византийской империи. В книге Дашкова "Императоры Византии" мы не найдем сведения о Константине Великом и его преемника - IV век выпадает из его повествований. В этом есть известная правда, отвечающая самой исторической реальности post factum. То, что произошло после распределения империи между Аркадием и Гонорием, уже никогда не будет сообразно тому, что было до них. Действительно, объективно это распределение повело, хотя не одномоментно и даже не в царствование самих Аркадия и Гонория, а позднее, и здесь можно говорить о процессе постепенного обособления и некоего взаимосопостояния и даже противостояния западной и восточной части - это процесс, он идет, в 395 году ему невольно задан импульс. Вот что можно закрепить, как видимое обнаружение процесса фактического углубления обособления этих двух частей империи друг от друга - никогда уже реально политически, хотя тут тоже без оговорок не обойтись, власть в Римской империи уже не будет усвоена одному лицу. Если после Диоклетиана, после тетрархии, после некоей смуты, междоусобицы, в лице императора Константина мы видим совершенно безукоризненное единодержавие, потом в лице Феодосия Великого это единодержавие с оговорками административно-политического характера может быть засвидетельствовано, теперь же если единодержавие и будет иметь место, то в очень уже курьёзной и по меньшей мере парадоксальной ситуации в 476 году, когда будет низложен последний римский соимператор, и ему не будет назначен никакой преемник, хотя, в то же время, низложивший последнего римского (т.е. находящегося в г. Риме) Августула Ромула вождь одного из германских племен Адакр(?) не будет усваивать себе достоинство императора Запада, но признает такового императора и Запада, и Востока в лице восточно-византийского императора Зенона - ему будут отосланы знаки царской власти, чем будет продемонстрировано сознательное признание, сознательное подчинение этой имперской власти в лице императора Зенона. Но ситуация эта курьезно-парадоксальная: западный император низложен, ему не назначено преемника, хотя это отчасти мотивировано в чуть вульгаризированном, во всяком случае чуть прагматизированном, но высоком слоге политического сознания собственно римского. Адакр напишет Зенону, что, "как солнце на небе одно, так император во вселенной должен быть один" - с этим трудно было не согласиться. Курьезность же состоит в том, что реальный контроль за Западом уже был утрачиваем всё более и более ромейским императором, находящимся в КП.

476 год - к нему мы вышли, исходя из того процесса, который был задан им в самом распределении власти между Аркадием и Гонорием, но о 476 годе можно сказать в смысле ещё одной, впервые совершенно реальной границей, которая теперь полагается между Западом и Востоком, и тем самым способствует дальнейшему обособлению одного от другого и во многом подкрепляет и углубляет начавшиеся тенденции ориентализации Римской империи, т.е. её свершению на Востоке, с ориентацией на Восток, и самодовление в своем восточном пребывании. Эта дата достаточно выразительная, тем более, что Запад уже контролируется варварами. Если иметь ввиду политико-юридическую точку зрения, которая была более свойственна Риму, то варвары - это те, кто находится за границей нашей территории, за границей империи. Элементы собственно греческого представления о варварах, как о тех, кто говорит на ином языке и принадлежит к иной культуре, безусловно, тоже присутствуют в византийской традиции отношения к инородным государственным, этническим и культурным образованием; для византийской традиции это была своего рода исторически мыслимая тьма кромешная - то, что за границей и культуры, и государственно-политической территории. Так что варвары вносят в строго римское представление сложность, потому что они политически находятся в границах империи, они мыслят себя и, тем более, мыслимы в КП, как подданные империи, но не в строго гражданском смысле, а как те, кто находится на службе. Со времени накопления имперских универсалистских тенденций в средиземноморской политике ещё при Александре Македонском появляется более дифференцированный опыт отношения к чуждым, к внешним - они уже не просто внешние, они могут быть союзниками, соперниками, совершенно неспособными войти в какое-то соглашение, появляется определенная дифференциация и даже иерархизация. Теперь варвары, реально контролируя Запад, реально становятся подданными в смысле как нанятые на службу, союзнически ориентированные племена, некогда находившиеся исключительно в оппозиции империи.