И другие церковно-исторические аспекты содействовали оформлению Византии как особенной культурно-исторической, политической и даже церковной реальности. Тот факт, что здесь происходили Вселенские Соборы, например. Недаром Римские епископы противодействовали созыву Соборов на Востоке и предпочитали настаивать на том, чтобы ограничиться согласием (иногда в форме подписания конкретных документов) с Римским епископом. Тем не менее, приходилось считаться с волей Византийского императора и восточного епископата и принимать участие в Соборах, на которых часто председательствовали Византийские императоры, патриархи КП-е и, стало быть, безусловно, авторитет Вселенских Соборов содействовал возвышения авторитета Восточной Церкви в целом и задавал существованию Византийской Церкви совершенно особый характер. И самая проблематика Соборов, главным образом, восходила к специфически восточной постановке вопроса, имею ввиду эллинизированный Восток. Проблематика была по обыкновению специфически восточного извода, иногда оказывалась не внятной для богословского уха западного епископата. Особенно выразителен здесь случай с папой Гонорием, который оказался соучастником монофелитской ереси как раз, может быть, потому, что он безоглядно, в каком-то смысле естественно для западного менталитета, воспринял этот вопрос о волях во Христе в чисто нравственно-психологической плоскости, а не онтологической, как он был поставлен на Востоке, как он был выверен прп. Максимом Исповедником. Вспомним пеллагианство, блж. Августина - проблемы нравственно-психологические и, тем самым, юридические: человек перед Богом в сложных нравственно-психологических взаимоотношениях, человек в обществе тоже в достаточно сложных юридических отношениях с прочими людьми - человек, как субъект нравственных, юридических и политических действований. Это оказывается роковой встречей Запада и Востока в середине VII столетия в попытке разрешить вновь вставшую проблему. Это выразительный момент, к которому, правда, не сводится западное богословское самосознание, ибо на Западе же спустя несколько лет состоялся Собор, который при содействии прп. Максима Исповедника выверил эту проблему в нужной перспективе. Эти примеры показывают, что Вселенские Соборы и неслучайно были вызваны на Востоке и, естественно, осуществлялись на Востоке, а, осуществившись на Востоке, они Востоку придавали своеобразие, определенную самодостаточность, авторитет, в том числе и церковно-канонического характера, и не только, потому что Вселенские Соборы - результат некоего соучастия и императорской власти, которая эти Соборы созывает, и церковной власти, которая откликается на это призвание императора или же инициируя у императора в его воле, пробуждая его к этому созыву, разрешает ту или иную проблематику. Так что для самой Византии Вселенские Соборы - это некая встреча государственной и церковной власти и реальности в целом, имеющая ключевой характер, которая актуализирует обнаружение соборности в Церкви не в смысле "синодос", а в смысле "кафоликос" - в смысле подлинного согласия со Христом. Актуализируя, она инициирует распространение этого согласия на весь народ Божий, начиная с императора, как авторитетного представителя народа. Недооценить значение Вселенских Соборов в процессе византизации империи совершенно невозможно.