1 Д.Л., IX, 63.

2 См. стихи его ученика Тимона у Секста Эмпирика, “Против этиков”, 20:

...О том, как вечно пребывает природа божественного и благого, Из которой следует для человека всегда одинаковая жизнь.

Здесь Пиррон предстает догматиком, как верно подчеркивают Ф. Деклева Кайцци: F. Decleva Caiw. Pin-one, p. 256—258 и В. Гёрлер (W. Gorier) в рецензии на книгу Ф. Деклева Кайцци, “Arehiv fur Geschichte der Philosophic”, Bd 67, 1985, S. 329 f.

3 Цицерон. О пределах... II, 13, 43 и IV, 16, 43.

4 Д.Л., IX, 66.

Тот, кому не удается достичь столь полной отрешенности, должен упражняться, прибегая к внутреннему дискурсу, т.е. оживляя в памяти принцип “не более это, чем то” и аргументы, которыми он обосновывается. Таким образом, Пиррон и его ученики практикуют методы медитации. О самом Пирроне рассказывали', что он искал одиночества и, бывало, разговаривал в голос сам с собой; когда же у него однажды спросили, в чем дело, он ответил:

“Учусь быть добрым”. А одного из его учеников, Филона Афинского, изображали так:

Сам с собой утешается, сам с собою болтает, Не обольщаясь Филон искусного спорщика славой2.

Итак, философия Пиррона, как и философия Сократа и, позднее, киников, есть прежде всего живая философия повседневности, упражнение, цель которого — изменение образа жизни.

Эпикуреизм

1 д.л., IX, 63-64.

2 д.л, ix, 69.

3 Epicure. Lettres, maximes, sentences. Introd., had. et comm. par J.-F. Balaude. Paris, 1994, в дальнейшем: Balaude. Этот труд — прекрасное введение в эпикурейскую философию. Греческий текст с итальянским переводом см. в кн.: Epicuro. Ореге, ed. G. Arrighetti. Torino, 1973, в дальнейшем: Amghetti5*.

Эпикур3 (ок. 342—271 до н.э.) в 306 г. основал в Афинах школу, которая существовала в этом городе по крайней мере до II в. н.э. Поэма Лукреция “О природе вещей” и датируемые I в. до н.э. или II в. н.э. гигантские надписи, высеченные в городе Эноанда по распоряжению эпикурейца Диогена1, пожелавшего ознакомить сограждан с сочинениями и доктриной Эпикура, — свидетельства тому, с каким миссионерским рвением приверженцы этого философа, даже те, что жили далеко от Афин, распространяли его идеи.

Опыт и выбор

Отправным пунктом эпикуреизма послужили некоторый опыт и некоторый выбор. Опыт “плоти”:

Голос плоти — не голодать, не жаждать, не зябнуть. У кого есть это, и кто надеется иметь это и в будущем, тот даже с Зевсом может поспорить о счастьё2.

“Плоть” здесь — не анатомическая часть тела, а в почти что феноменологическом и, кажется, совершенно новом для философии смысле субъект страдания и наслаждения, т.е. индивидуум. Как хорошо показал К. Диано, Эпикур, для того чтобы изъяснить свой опыт, непременно должен был говорить о “страдании”, “удовольствии”, “плоти”, поскольку

[...] не было иного способа добраться до человека, указать на него рукой в безусловной историчности его бытия в мире и открыть наконец то, что мы называем “индивидуумом” и без чего невозможно говорить о человеческой личности [...] Ибо только в “плоти”, страждущей или ублаготворенной, проявляется наше “я” — наша душа, — открываясь себе самому и другим людям [...] Вот почему величайшие деяния милосердия [...}— те, что направлены на плоть, те, что утоляют ее голод и жажду [...]3

Впрочем, “плоть” не отделена от “души”, если верно, что не бывает неосознанного удовольствия или страдания и состояние сознания отражается, в свою очередь, на “плоти”.

1 Diogenes ofOinoanda. The Epicurean Inscription, ed. M.F. Smith. Napoli, 1992.

2 Эпикур. Ватиканское собрание изречений, § 33, Balaude, p. 2136*. Я воспроизвожу перевод Ж.-Ф. Балоде, добавляя упоминание Зевса, которое, будучи, по-видимому, позднейшей вставкой в текст рукописей, представляется мне оправданным, ввиду того что в греческом тексте стоит kan7*.