|
Мы предвидим и считаем вполне законным то
неприятие, которое может возникнуть у читателя по отношению к гипотезе о
принадлежности евреев к семье индоевропейских народов... Направление письма,
например: все арийцы, мол, пишут нормально - слева направо, а евреи наоборот
- справа налево. И все же, при всей допустимости такого возражения,
убедительность его - кажущаяся.
Вернемся к «Критию» (III, 108 e), где сообщается, что согласно
древнейшему египетскому преданию «...была война между теми народами, которые
обитали по ту сторону Гераклитовых столпов, и всеми теми, кто жил по сю
сторону». Мы думаем, что это была, если и не война в прямом смысле этого
слова, то уж во всяком случае - долгосрочное биологическое противостояние
между расами - черной и белой. Да и как не предполагать такого
противостояния, если современные ученые [56, с. 615] считают, что еще
до зарождения египетской цивилизации имелся исконный путь европейских народов
в Малую Азию и что в связи с затруднениями, возникшими в V-VI вв. до н. э. на
этом обжитом пути, «Аратта стала торить новый путь, из Поднепровья через
Кавказ».
Нет, мы ни в коем случае не порицаем европейские этносы за
стремление к расширению жизненного пространства. Но не надо забывать при
этом, что такую же естественную тенденцию, вероятно, проявляли в те далекие
времена и африканские народы. И, таким образом, если стремиться к
объективности, то историю Месопотамии необходимо рассматривать как
соперничество южных этносов с северными. И, очевидно, что государство Шумер
возникло вначале в Южной Месопотамии (наиболее раннее поселение находилось
близ Ура, на речном острове, который возвышался на болотистой равнине) в VI
тыс. до н. э. на основе негроидного этноса.
И если исключить всякие в этом отношении догадки (способы захоронения
и атрибуты сопровождающие этот ритуал - сосуды с пищей, бусы, раковины,
глиняные статуэтки женщин со следами татуировки!), то единственным
доказательством правомерности нашего мнения является наличие слов в иврите
таких, которые уходят своими корнями в тот далекий период и при этом имеют
общую этимологическую окраску - как в иврите, так и в современных языках
негроидной расы.
Известно, что до появления арийских племен в районе
Пенджаба, туземное население Индии (мы имеем ввиду язык, трудовые навыки,
религиозные верования, строение черепа, цвет кожи - и прочая) явно
принадлежало к представителям негроидной расы. У современных историков есть
все основания считать, что первыми поселенцами на территории Южной
Месопотамии были именно эти племена. Такое предположение основано на
результатах археологических раскопок, подтверждающих наличие культурных и
торговых связей между древними городами Индии и Южной Месопотамии - связей,
уходящих в глубины III тыс. до н. э. Но мы не будем касаться доказательств, исходящих
из сведений подобного рода, по той лишь причине, что ничего нового этим в
нашу тему не привнесем. Нас интересуют прежде всего элементы языковой
общности. Бонгард-Левин Г. М., автор «Древнеегипетской цивилизации», пишет
[9, с. 18]: «Повидимому, ...буддизм вобрал в себя некоторые элементы
доарийской эпохи. Судя по текстам палийского канона, учение Будды имело
наибольшее число приверженцев в таких областях, как Косала, Анга, Ванга,
названия которых являются, по мнению лингвистов протомундскими. Обращает на
себя внимание... факт, что под мундака (слово...
неарийского происхождения) понимался в текстах буддийский аскет...
Особое распространение буддизм получил в Магадхе - области
вратьев (племен, не следовавших брахманской религии и традиционным
брахманским установлениям). Нет ничего удивительного, что буддизм,
выступавший против жреческой ортодоксии и крайностей варновой системы,
находил поддержку населения тех областей, которые еще не были охвачены
процессом брахманизации».
Во-первых, вдумаемся в сущность этой важной для нашего
исследования информации. Здесь практически говорится о противостоянии
неарийских племен (туземных) арийскому влиянию - негроидов европеоидам.
Буддизм воспринимался этими племенами как учение, идущее вразрез ненавистному
брахманизму - апологету кастовой структуры, и потому находил всестороннюю
поддержку. Во-вторых, фиксируется наше внимание на слове неарийского
происхождения - «мундака» со смысловым значением - буддийский
аскет. И здесь мы вынуждены констатировать, что на иврите имеется похожее
слово с таким же смысловым значением, несущим в себе все те оттенки, которые
подходят именно буддийскому аскету. И слово это - « »,
имеющее корень « »:
(lindod - линдод) - странствовать, скитаться. Очевидно, что кличку «мундака»
буддистские аскеты получили в связи с тем, что Будда долгое время странничал.
Этапы этого периода хорошо известны и мы не сможем описать их лучше, чем это
сделал Роберт Ч. Лестер в монографии «Буддизм» [31, с. 310-311]:
«Услышав от своего возницы о том, что болезнь, старость и смерть поджидают
каждого из людей, он погрузился в уныние... Увидев же безмятежно
странствующего монаха, он дал обет отречься от своего царственного положения
и начать бездомную жизнь в поисках средства от старости и смерти». Далее этот
автор повествует, что Будда «присоединился к шраманам (странствующим
монахам)» и, пройдя их школу и не почувствовав внутреннего
удовлетворения, долгое время путешествовал в одиночку.
Касательно индийского слова «мундака» представляет интерес по
своему смысловому значению и другое идентичное слово на иврите -
« »,
имеющее корень « »:
(leanadot - ленадот) - отвергать, предавать анафеме, байкотировать. И,
наконец, слова, производные от этих двух любопытных инфинитивов: « » - (nad
- над) - скитающийся, « » -
(menuda - менуда) - отверженный, опальный. Такая этимология древнейшего
индийского слова, найденная нами в обозначенных ивритских словах, имеет,
кроме всего прочего, по отношению к буддизму вполне разумное историческое
объяснение - ведь учение Будды являлось в те времена с точки зрения
ортодоксального брахманизма еретическим. Именно из этих соображений,
очевидно, туземное население, благоволившее к Будде, стало ассоциировать
буддистских аскетов со словом «мундака». И конечно же, сторонники
исключительности арийских народов могут усмотреть в сохранившихся следах
генетического родства иврита с древними языками туземного населения Индии
доказательство того, что евреи никакого отношения к индоевропейцам не
имеют. Но в противовес подобным расистским настроениям напомним, что и в
английском языке слово «wonder» (странствовать, бродить) имеет такие же
признаки неарийского родства с древнейшими туземными языками негроидов; как,
впрочем и русское слово «лындать», которое в словаре Даля имеет значение -
праздно шататься, бродяжничать, слоняться без дела. Такая международная
распространенность этого «нд» говорит прежде всего о том, что кочевой образ
жизни, свойственный древним людям, уходит во времена первочеловека, когда не
существовало ни рас ни народов и все люди, как это утверждается в Библии,
говорили на одном языке.
А как же все таки быть с еврейским свойством делать все наоборот
- даже писать справа налево? - спросит определенного рода читатель с
известного рода настойчивостью. Пусть успокоится - мы ни в коем случае не
уклоняемся от ответа. Мы просто растягиваем наше еврейское удовольствие
подступать к такого рода ответам медленно и основательно.
Г. М. Бонгард-Левин, например, в труде
«Древнеегипетская цивилизация» [9, с. 4-5] утверждает, что
находки хараппской цивилизации - т. е. арийской (III тыс. до н. э.)
«...позволили установить, что жители Хараппа писали справа налево»! Но
поскольку особого рода читателей может смутить в двойной фамилии не только
левая ее часть, но и правая (Левин!), мы в подтверждение тому, что подчеркивает
этот безмерно уважаемый нами автор, начнем с самых обычных сведений - с
шумерского письма, возникшего во 2-й половине VI тыс. до н. э., с того самого
письма, к которому евреи кровно причастны и которое было, как известно,
клинописным. Писали шумеры на глиняных табличках вертикальными столбцами
справа налево (такой метод изображения знаков был, очевидно, свойственен
этносам негроидной расы) и если повернуть такую археологическую находку на 90
градусов так, чтобы она читалась построчно в том же направлении - это как раз
и будет то, что осталось, практически, у евреев от былой шумерской
письменности - все остальные свойства письменности и живого
разговорного языка (до того времени, который историки именуют периодом
рассеяния) развивались у них на основе случайностей, неподдающихся
какому-либо расчету или предвидению - именно тех случайностей, которым были
подвержены любые другие народы. Учитывая разнообразие языков и взаимовлияний,
мы думаем, что какого-либо определяющего правила здесь нет и все зависит от
тех непредсказуемых толчков исторического развития, которые многими
историками рассматриваются ошибочно, как некая закономерность. Исходя из
этого нашего мировоззрения, мы считаем, что в ту древнюю неарийскую форму,
которая выражается в грамматических закономерностях иврита, вливалось в
течение нескольких тысячелетий индоевропейское содержание. Именно поэтому,
вероятно, нашему еврейскому духу наиболее близка психологическая
классификация языков немецкого языковеда Германа Штейнталя (1823 -1899),
который, отнеся индогерманский языковый тип (а значит и все остальные языки
арийского происхождения) к флективной группе, присоединил сюда же и семитский
тип (еврейский и арабский), как родственный, определив эти языки, как имеющие
подлинные слова. Исходя из нашего понимания этой подлинности, внесем в табл.
6 слова из иврита и арийских языков, имеющие идентичное значение и
звучание.
Теперь, при
наличии этой таблицы, текст из платоновского «Кратила» будет восприниматься
глубже - при той оговорке особого ощущения, которое испытает на себе
читатель, настроенный известным образом, ибо (не дай Бог!) наше
семито-арийское « »
(«ladaat» - «ладаат» - знать) застрянет у него в горле, как кость. Но
вернемся к «Кратилу», где Сократ задается вопросом (I, 397 e): «А в самом
деле, Гермоген, что может означать имя «демон»?». Здесь же Сократ приводит в
пример стихи из Гесиода:
После того, как земля поколение это
покрыла,
В благостных демонов все превратились они неземельных
Волей великого Зевса: людей на земле охраняют.
То есть с уходом «золотого века» его
представители превращались «в благостных демонов». В отличие от людей
последующих периодов, эти люди были существами разумными. «Все было им
ведомо», - говорит Сократ и утверждает, что именно за это Гесиод, - «назвал
их «ведомонами». И далее заключает: «В нашем древнем языке именно такое
значение было у этого слова» (I, 398 b).
|
