Когда патриарх Никифор, в 806 году взойдя после патриарха Тарасия на престол (это в послеиконоборческую эпоху, когда после VII Вселенского Собора отношения с Римом были особенно трепетны в силу своей хрупкости, но и в силу своей тем самым важности) захотел обычным соборным общительным посланием информировать о своем восхождении на кафедру, тогда император Никифор сказал: "Они, - т.е. франки - вне империи, следовательно, они вне Церкви", и не нужно им писать послание. Это была не столько ещё позиция, сколько реакция на довольно вызывающие обстоятельства, но преуменьшать значение этой реакции нельзя. Она уже на глазах формируется именно в позицию, проникает в поры византийского религиозно-политического самосознания настолько последовательно и долгосрочно, что мы можем привести из последующих эпох развернутые свидетельства о том, что византийцы стали мыслить некую неразрывность и даже тождество имперскости и церковности в плане экзотерии, в плане внешнего обнаружения Церкви и государства.

Вторая цитата по хронологии после императора Никифора принадлежит патриарху. Это замечательно, что представление о том, что империя и Церковь неразрывны и где-то в известном измерении тождественны, становится церковным самосознанием, церковно-каноническим самосознанием, исповедуется устами патриарха, который, заметим, в свое время боролся с притязаниями на особливость своего положения, на возможность игнорировать некоторые каноны императором. Речь идет о патриархе Николае Мистике, который занимал кафедру в эпоху Льва VI, известного историей со своим 4-м браком, который был, безусловно, неканоничным, и в этой связи возникли очень жесткие взаимоотношения с патриархом Николаем, который был даже низложен и восходит на кафедру уже по кончине Льва. Именно этому патриарху, который так последовательно отстаивал верность церковным канонам даже в плане их отношения к императору, пишет царю Симеону Болгарскому, который собирается (и со временем это на известный период будет реализовано) усвоить своей государственности (значит и Церкви) некую независимость, автономию: "Бог подчинил прочие скипетры мира наследию господина и властителя, т.е. вселенского императора Константинополя, и не допускает пренебрежения к его воле. Тот больше не христианин, кто пытается силой присвоить себе императорское достоинство".

Здесь речь идет о попытках Симеона присвоить себе имперское достоинство также, как это было сделано Карлом Великим; здесь не идет речь о попытке узурпировать власть изнутри византийского общества, это было бы, совершенно понятно, недопустимо, а здесь речь идет о наметившейся тенденции к некоему суверенитету других народов. Но и в этом отношении патриарх Николай расценивает это как недопустимое.

Ещё более выразительно в конце XIV столетия, когда от Византии ничего, кроме Константинополя, почти уже не оставалось, реагирует КП патриарх Антоний на заявление и практику Великого русского князя Василия I, который отказался поминать в своих церквах Византийского императора, говоря: "Мы имеем Церковь, но не императора". На это из недр стоящей почти на коленях империи патриарх КП пишет: "Нехорошо, сын мой, что вы говорите: "Мы имеем Церковь, но не императора". Для христиан невозможно иметь Церковь без императора, поскольку императорская власть и Церковь образуют единое существо, и их нельзя отделять одно от другого. Послушай, что сказал глава апостолов Петр в своем первом послании: "Бойся Бога, почитай царя". Он не сказал "императоров" для того, чтобы подчеркнуть, что имеется только один единственный император в мире. Если некоторые другие христианские правители присвоили себе титул императора (а тогда их на Западе было много), то сделали они это вопреки природе и закону с помощью тирании и силы. Кто из отцов на каких Соборах в каком каноническом правиле говорит об этих императорах? Имеется лишь один единственный оглашенный император, законы, указы и постановления которого исполняются во всем мире, кто один единственный и никто другой почитается всеми христианскими народами. И если, согласно воле Божией, неверные окружили место, где находится император, он всё же и по сей день получает от Церкви то же самое посвящение, ту же самую честь и те же самые молитвы, его помазывают тем же самым святым елеем, он - посвященный император, самодержец ромеев, а отсюда и всех христиан".