После смерти Феодора (в начале 1407 г.) правителем Мистры стал его племянник, сын императора Мануила II, тоже Феодор, которого император еще мальчиком послал в Мистру к брату, чтобы последний воспитал его и оставил бы после себя наследником в Пелопоннесе (διάδοχόν τε τν παΐδα καταλιπεΐν π τ Πελοποννήσω).⁹⁹ В связи с этим интересно коснуться вопроса о наследовании в Мистре. Закифинос пишет, что в «деспотате» мы не находим никаких следов права наследования.¹⁰⁰ Однако нужно заметить, что, как это ни странно, ни один из правителей Мистры, начиная от Мануила Кантакузина и кончая Димитрием Палеологом, не имел законнорожденных сыновей, которые могли бы претендовать на наследство. Тем не менее Мистра переходила от Кантакузинов только к Кантакузинам и от Палеологов только к Палеологам. Можно предположить, что при наличии «законных» наследников право наследования было бы реализовано.¹⁰¹ В данном случае благодаря Хадкокондилу мы знаем, что у Феодора Старшего законных детей (т. е. от дочери Нерио Аччайуоли) не было, но были внебрачные,¹⁰² поэтому император совершенно спокойно назначил Феодора Младшего (в историографии он известен под именем Феодора II, а Феодор Старший — под именем Феодора I) правителем Мистры, «надев на него знаки достоинства» (δεσπότην Λακεδαιμονίας εφήμισεν, νδύσας ατν τ παράσημα).¹⁰³ Вслед за Феодором II в Мистру прибыло множество феодально-чиновничьей знати, в частности Мануил Франкопул, который стал фактическим правителем (на правах опекуна) юного деспота, а через некоторое время и сам Мануил II, используя перемирие с турками, «получил возможность посетить жалкие остатки монархии Константина».¹⁰⁴ В июле 1413 г. он покинул Константинополь и после объезда своих владений на о. Фасос, в Фессалонике и в других местах 29 марта 1415 г. «со множеством триер» высадился в порту Кенхреи близ Коринфа.¹⁰⁵ Мистра, которая на целый год стала резиденцией императора, его двора и синклита, пережила небывалый расцвет, явившись средоточием образованных греков, ученых и софистов, чиновников и придворных, стремившихся сделать здесь карьеру.¹⁰⁶ Все показывает, что у Мануила были весьма серьезные намерения в отношении Пелопоннеса. Именно к этому времени относится записка с проектом реформ, поданная на имя императора Георгием Гемистом Плифоном, и хотя планы Плифона не могли быть полностью реализованы в тех исторических условиях, кое-что все же было сделано. Сфрандзи сообщает, что уже 8 апреля начались расчистка и строительство укреплений на Коринфском перешейке, в результате чего за 26 дней было возведено громадное сооружение Гексамилион со рвами, двумя крепостями и 153 укрепленными башнями.¹⁰⁷ Средства для постройки и охраны укреплений он собрал с морейских архонтов, приказав им явиться на Истм и внести свою долю в соответствии с возможностями каждого (καστος τν {34}αυτοΰ δύναμιν).¹⁰⁸ По словам Дуки, Мануил добился успеха также в отношениях с франками, «подчинив ахейского князя (его титул в это время носил Чентурионе Цаккариа (1404—1430),— И. М.) и других потомков выходцев из Наварры».¹⁰⁹