¹³ D. Jасоbу. Quelques considérations sur les versions de la «Chronique de Morée». Journal des savants, 1968, juillet—septembre, p. 133—189. Его выводы: архетипом Морейской хроники была не хроника в собственном смысле, а «книга» регистров, сделанных в канцелярии какого-то франкского сеньора; между 1320—1324 гг. с нее была сделана французская версия Морейской хроники (раньше Лоньон датировал ее редакцию 1341—1346 гг.); текст копии французской хроники послужил прототипом для греческой версии, составленной между 1341—1346 гг. и около 1388 г. Раньше утверждалось, что греческая хроника является краткой редакцией более полного текста. {60} Якоби не согласен с этим и считает ее «явно переводом» с французской хроники. По его мнению, автор греческой хроники — «мореец, ассимилированный франками», должен был жить при дворе морейского барона Жоффруа де Бриель, сеньора Каритены. Расширяя текст, автор греческой хроники использовал, по мнению Якоби, устную народную традицию. (На XIV Международном конгрессе по византиноведению в Бухаресте 6—12 сентября 1971 г. было сделано любопытное сообщение о результатах исследования текста греческой хроники с помощью компьютера. Автор утверждает, что языку ее свойственны фразеологизмы — клише, присущие греческому эпосу со времен Гомера. См.: M. J. Jeffreys. The Chronicle of the Morea — a greek oral poem? Résumés des communications du XIV^e Congrès International des études byzantines, Bucarest, 1971, р. 27—29). Арагонская версия составлена также в Морее между 1377—1393 гг. по заказу магистра Ордена госпитальеров Хуана Фернандеса де Гередиа (сначала по-французски, а после завершения редакции текст был перевезен в Авиньон и там переведен на арагонский; наконец, итальянская версия — это пересказ XVI в. эпизодов из греческой хроники с целью «удовлетворить любопытство и интерес различных итальянских кругов эпохи Ренессанса к рыцарским эпопеям прошлого». Все наблюдения Якоби свел в весьма наглядную и красноречивую стемму (D. Jасоbу. Quelques considérations, р. 188). О Морейской хронике см. также: Börje Knös. Ľhistoire de la litterature néo-grecque. Uppsala, 1962, р. 101 sq.

¹⁴ D. Jасоbу. Les archontes et la féodalité en Morée franque. Travaux et mémoires, II, Paris, 1967, р. 421—482. Вопрос о природе византийской пронии, о ее эквивалентности западноевропейскому фьефу, о том, была ли она принесена в Византию крестоносцами или же явилась результатом спонтанного развития византийских институтов — вопрос, казалось бы, окончательно решенный с появлением в 1951 г. фундаментальной работы Острогорского (Г. Острогорский. Пронија. Прилог исторjи феудализма у Византји и јужнословенским землама. САН, посебна издана. Београд, 1951 (=Pour ľhistoire de la féodalité byzantine, p. 1—257), в последние годы опять вызвал ожесточенную дискуссию. Взгляды Острогорского на возникновение этого института в эпоху Комиинов подверглись резкой критике Хольвега (A. Holwеg. Zur Frage der Pronoia in Byzanz. BZ, 60, 1967, S. 288—308), но в ответной реплике Острогорский привел новые соображения в поддержку своей точки зрения (G. Ostrogorsky. 1) Die Pronoia unter den Komnenen. ЗРВИ, 12, 1970, S. 41—54; 2) Observations on the aristocracy in Byzantium, p. 11, n. 36). Включившийся в дискуссию Рейбо признает появление пронии во второй половине XI в., т. е. при Комнинах, но отрицает за ней, как и за пронией более позднего периода, какие бы то ни было черты «феодального держания», а вместе с ними и весь византийский феодализм (L.-P. Rауbаud. Le gouvernement et ľadministration centrale de ľempire byzantin sous les premiers Paléologues (1258—1354). Paris, 1968, p. 146 sq.). Возникает, таким образом, опять вопрос о понимании «феодального» как в приложении к этой социально-экономической формации, так и в отношении ее отдельных институтов, хотя ответ на него в общем уже дан марксистскими историками. См. о пронии: А. П. Каждан. Аграрные отношения в Византии XIII—XIV вв. М., 1952 (см. приложение: Прония, стр. 202—223); Б. Г. Горянов. Поздневизантийский феодализм, стр. 99—109; К. В. Хвостова. 1) О некоторых особенностях византийской пронии. ВВ, 25, 1964, стр. 212— 230; 2) Особенности аграрно-правовых отношений в поздней Византии XIV— XV вв. (историко-социологический очерк). М., 1968, стр. 205—208; обстоятельную сводку мнений зарубежных историков о пронии и других феодальных институтах Византии см.: А. П. Каждан. Византийская деревня в освещении западноевропейской и американской историографии (1917— 1960). ВВ, 22, 1963, стр. 127—197.