Оставаясь верным своей торговой политике, направленной на удушение экономики торгового партнера (Le dirigisme mercantile, как называет эту политику Тирье ⁶³), и стремясь сосредоточить всю инициативу торговли с Мистрой в своих руках, венецианское правительство запрещало своим подданным ездить в Мистру и торговать там, поскольку «для национальной экономики это чрезвычайно убыточно и лучше, если греческие купцы будут прибывать для торговли в Корон и Модон».⁶⁴ Это постановление принято 19 июня 1430 г., но известно и более раннее постановление сената (от 21 марта 1392 г.), в котором тоже говорится, что греческие подданные деспотата Мистры могут приезжать в Корон и Модон и продавать свои продукты, но венецианцы должны воздерживаться от посещения портов деспотата, чтобы вся торговля сосредоточилась в этих двух венецианских портах.⁶⁵ Правда, неоднократные постановления сената показывают, что осуществить в полном объеме эти намерения Венеции не удавалось, но обратное движение купцов и товаров действительно имело место. Так, 12 сентября 1450 г. сенат ответил Афанасию Ласкарису, послу деспота Мистры Димитрия Палеолога, что если деспот заставит возвратить венецианским гражданам имущество, которое его подданные похитили, Венеция вернет купцам Мистры все то, что у них было конфисковано ⁶⁶ (вероятно, во время их пребывания в Короне и Модоне). Неизвестно, какой национальности были эти «купцы Мистры», но думается, что евреи занимали среди них самое значительное место. Во всяком случае применительно к XVII в. Ла Гилетьер сообщает, что «вся торговля Мизитры проходит через руки евреев», добавляя, что они «являются самыми большими ростовщиками в мире».⁶⁷

Несомненный интерес, на наш взгляд, представляют сообщения документа от 12 августа 1449 г. о греческих имуществах, находившихся в Короне, из которых коронцы требовали возместить убытки, причиненные им чиновниками деспота Мистры,⁶⁸ и упоминание другого документа (от 12 сентября 1450 г.) о находившихся там же золотых сокровищах, принадлежавших протостратору Эвдемониану и оставленных ему неким Лукой из Вероны.⁶⁹ Очевидно, в Короне существовал какой-то филиал венецианского банка, куда греки Мистры вкладывали свои накопления.

Таким образом, близость Корона и Модона давала возможность осуществлять непосредственные торговые контакты Мистры с Венецианской республикой, втягивала ее в орбиту коммерческо-предпринимательской деятельности последней и тем самым стимулировала в какой-то степени развитие товарно-денежных отношений в Мистре. Однако отрицательное действие географического {88} фактора все же сказывалось, особенно в сравнении с другими местами византийской Мореи. Известно, какую большую роль на местном рынке, охватывавшем все побережье Адриатического моря и втягивавшем в сферу своего влияния и Балканский, и Апеннинский полуострова,⁷⁰ играли Кларенца и Патры. Главными предметами этого Адриатического рынка были хлеб и соль. В этом смысле соляные копи Арголиды, в частности Гермесиона, Кивериона и Кастры, а также соляные копи Патр ⁷¹ резко повышали значение вышеназванных пунктов. Северные области полуострова были богаты и хлебом. Так, отмеченное Чириако из Анконы обилие вспаханных полей, по мнению Андреевой, следует искать не на юге в Лакедемонии и Мессении, а на севере в землях, прилегающих к Патрасскому заливу.⁷² Настоящими центрами торговли были Коринф с его знаменитым изюмом (uve Coranto),⁷³ кошенилью (путешественник Симон Сиголи, который посетил Коринф в сентябре 1384 г., сообщает, что здесь рождалась «самая лучшая в мире грана»),⁷⁴ камедью и адрагантом, а на юго-востоке полуострова — Монемвасия с ее не менее знаменитым вином. Пеголотти сообщает, что вино Монемвасии продавалось в Тане, итальянской колонии на Черном море.⁷⁵ Источники буквально пестрят упоминаниями названных пунктов как важных центров обмена. Экономическая политика деспотов Мистры была направлена как раз на то, чтобы активизировать торговую деятельность именно в этих местах. Они заключают торговые договоры с Дубровником, Флоренцией, приглашают купцов этих республик чаще посещать Патры, Кларенцу, другие места Пелопоннеса, жалуют им значительные пошлинные льготы.⁷⁶ Однако среди подробного перечисления пунктов ни разу не упоминается Мистра. Нет ни одного торгового договора или какого-либо другого соглашения, объектом которого была бы Мистра. Она была изолирована от международного рынка и вынуждена была ограничивать свою в общем-то достаточно пассивную и скромную торговлю общением с вышеупомянутыми венецианскими пунктами. Особенно затруднительным становилось положение Мистры во время политических неурядиц между деспотами и республикой. Так, острый кризис в греко-венецианских экономических отношениях наступил с 1428 г. в связи с победоносными кампаниями Константина Палеолога на севере полуострова и в континентальной Греции, непосредственно задевавшими интересы республики. 19 июня 1430 г. Сенат постановил, чтобы все товары (в частности, шелк и грана), которые из Мистры импортировались в Корон и Модон, были обложены огромной по тому времени пошлиной в 10%, в то время как на товары, экспортируемые в Мистру, только 3%.⁷⁷