|
Перевод с
латыни Н. Холмогоровой под редакцией М, Касьян и Т. Миллер
От переводчика. В современных дискуссиях о
принципах библейского перевода остался практически неуслышанным голос
отцов Церкви. А между тем проблемы, стоявшие перед ними, были поистине
важны: отсутствие единого и общепризнанного текста Священного Писания [1]
и на греческом и на латыни, разнообразие способов и путей перевода,
предлагавшихся весьма развитой античной филологической наукой,
необычайная доктринальная важность адекватного перевода. Все это
заставляет нас внимательно прислушаться к мнению отцов, и, думается,
читателю будет небезынтересно ознакомиться со взглядом на этот вопрос
того из них, кто единодушно признается талантливейшим и плодовитейшим из
переводчиков древней Церкви - блаженного Иеронима Стридонского. Его
воззрения нашли наиболее яркое отражение в "Письме к Паммахию о
наилучшем способе перевода".
"Письмо к Паммахию" погружает нас в бурную и полную
противоречий атмосферу Палестины 80-х гг. IV в., в эпоху "оригенистских
споров" [2], в которых Иероним принял активное участие.
Свт. Епифаний, знаменитый как эрудит и борец с ересями, автор
антиеретического трактата "Панарион", считал Оригена опасным еретиком,
ответственным за возникновение арианства. Будучи в прошлом игуменом
одного из палестинских монастырей, он решил начать свой "антиоригенистский
крестовый поход" именно оттуда. Весной 394 г. он прибыл в Палестину и
стал добиваться от епископа Иерусалимского Иоанна анафематствования
Оригена, Тот не изъявил подобного желания, и после ряда недоразумений
между епископами произошел полный разрыв. Несмотря на предпринятые бл.
Иеронимом попытки примирения, свт. Епифаний удалился из Иерусалима в
свой старыймонастырь и начал рассылать по всей Палестине
антиоригенистские послания, обвиняя в ересях заодно и Иерусалимского
епископа. Бл. Иероним, бывший дотоле поклонником Оригена, присоединился
к свт. Епифанию и стал ревностным оригеновым гонителем. Вскоре свт.
Епифаний и бл. Иероним вызвали резкое недовольство еп. Иоанна, и
Епифаний вернулся на Кипр, написав на прощанье письмо, в котором
оправдывал свое поведение и вновь порицал Иоанна за оригенизм. Письмо
это ходило в списках по палестинским монастырям и было переведено
Иеронимом на латынь; об этом- то переводе и идет речь в "Письме к
Паммахию". [3]
После отъезда свт. Епифания еп. Иоанн осудил бл.
Иеронима как лживого переводчика и потребовал у префекта выслать
"бунтовщика" из Святой Земли.
"Письмо к Паммахию", согласно указанию самого бл.
Иеронима, было написано спустя приблизительно два года после письма
Епифания, то есть в конце 395 г. или начале 396 г. Перевод письма
осуществлен по изданию Patrologiae cursus completus. Series latina. Т.
22. Eusebius Hieronymus. Epistola LVII. Ad Pammachium. De Optimo genere
interpretandi [4].
Все цитаты из Священного Писания даны в переводе с
латыни. В случае расхождения с Синодальным переводом в отсылке
приводится синодальный вариант.
1. Апостол Павел, когда должен был дать ответ в своих
преступлениях перед царем Агриппой (кто слышал, тот поймет, о чем речь),
нимало не сомневаясь в успешном исходе дела, прежде всего поздравил
себя, сказав: "Царь Агриппа! почитаю себя счастливым, что сегодня могу
защищаться перед тобою во всем, в чем обвиняют меня Иудеи, тем более,
что ты знаешь все обычаи и спорные мнения Иудеев" (Деян 26:2). Ведь он
читал изречение Иисуса [сына Сирахова]: "Блажен, кто говорит в уши
слушающего" (Сир 25:12) [5], и знал, что слова оратора
достигают тем большего, чем далее простираются познания судьи. Так и я
чувствую себя счастливым по крайней мере в том, что перед многознающими
ушами защищаюсь от невежественного языка, обвиняющего меня то ли в
неумелости, то ли во лжи: будто бы я не смог или не захотел правильно
перевести с чужого языка; одно - ошибка, другое - преступление. А чтобы
обвинитель мой не сумел с легкостью, с какой он говорит обо всем, и
бесстыдством (он ведь думает, что ему все позволено) очернить меня перед
вами, как уже очернил папу Епифания, посылаю тебе это письмо, чтобы ты,
а через тебя все, кто удостаивает нас своей любовью, узнали как было
дело.
2. Около двух лет назад вышеназванный папа Епифаний
послал епископу Иоанну письмо, в котором обличал некоторые его
догматические заблуждения и кротко призывал его к раскаянию. Списки
письма немедленно расхватали во всей Палестине, как из-за достоинств
автора, так и из-за изящества сочинения. Был в нашем монастыре человек,
небезызвестный между своими, по имени Евсевий Кремонский. И вот, так как
это послание было у всех на устах, и все, ученые и неученые, равно
восхищались его ученостью и чистотой слога, он стал неотступно просить
меня, чтобы я для него перевел письмо на латынь и изъяснил как можно
точнее, чтобы легче было понять; ведь он совсем не знал греческого. Я
выполнил его просьбу: позвал писца и быстро продиктовал перевод, снабдив
его краткими примечаниями на полях, разъясняющими смысл каждой главы.
Поскольку он очень настаивал, чтобы это было мною сделано лишь для него
одного, то и я со своей стороны потребовал хранить список в доме - как
бы случайно о нем не стало широко известно. Прошло полтора года, и
упомянутый перевод из его ларца неким таинственным образом перебрался в
Иерусалим. Ибо какой-то лжемонах, то ли получив деньги (как скорее всего
можно понять), то ли бескорыстно из злобы, как тщетно пытается уверить
меня обманщик, вытащил папирус из ларца и присвоил, и так сделался
Иудой-предателем: он дал противникам моим повод поносить меня, - так что
среди невежд я объявлен лжецом оттого, что не перевел слово в слово:
вместо "почтенный" поставил "дражайший", и в своем злодейском переводе -
страшно сказать! - почтеннейший папа не пожелал перевести. Из подобной
ерунды и состоят обвинения против меня.
3. Но прежде чем говорить о переводе, хочу спросить
тех, кто подлость называет благоразумием: откуда у вас список послания?
Кто дал его вам? С каким лицом вы признаете, что получили его преступным
путем? Что же у людей останется в безопасности, если ни за стенами дома,
ни в ларцах невозможно скрыть тайну? Если бы я заявил о вашем
преступлении перед судом, то я законным образом подвел бы вас под
обвинение, а закон устанавливает наказание уличенному доносчику в пользу
казны. Он, хотя и допускает предательство, карает предателя, видимо,
одобряя свою выгоду, но не одобряя намерение. Недавно принцепс Феодосии
осудил на смерть консуляра Гесихия, бывшего в большой вражде с
патриархом Гамалиилом, за то, что он, подкупив писца, завладел бумагами
Патриарха [6]. Мы читаем у древних историков, как
воспитателя, предавшего детей фалисков, связанного отдали мальчикам и
отправили обратно к тем, кого он предал: римский народ не захотел
воспользоваться бесчестной победой [7]. Когда Пирр,
царь Эпирский,оправлялся от раны в лагере, собственный врач вознамерился
предательски убить его; Фабриций счел это злодейством и, более того,
отослал связанного изменника к его господину, не желая поощрять
преступление, даже направленное против врага [8]. Что
защищают законы общества, что соблюдают враги, что свято среди войн и
мечей - то в пренебрежении у монахов и священнослужителей Христовых. И
кое-кто из них еще смеет, нахмурив брови и щелкая пальцами, рыгая, вести
такие речи: "Что ж с того, если он и подкупил, если и соблазнил? Он
сделал то, что принесло ему пользу". Удивительное оправдание
преступления: можно подумать, разбойники, воры и пираты делают не то,
что приносит им пользу. Да и Анна и Каиафа, соблазняя несчастного Иуду,
делали то, что считали полезным для себя.
4. Я волен в своих записках писать любые нелепости,
толковать Писание, огрызаться на оскорбления, срывать досаду,
упражняться в общих местах и как бы хранить стрелы, отточенные для
сражения. Пока я не разглашаю своих мыслей, они остаются бранью, а не
преступлением; даже не бранью, если их не слышат чужие уши. Тебе ли
подкупать слуг, соблазнять клиентов и, как мы читаем в сказках, в виде
золота проникать к Данае [9] и, не глядя на то, что сам
сделал, называть меня обманщиком, когда сам, обвиненный, мог бы
признаться в куда более тяжком прегрешении, чем то, в чем обвиняешь
меня? Один называет тебя еретиком, другой - исказителем догматов. Ты
молчишь и не осмеливаешься отвечать; зато чернишь переводчика,
придираешься к слогам: словом, бьешь лежачего и считаешь это достаточной
защитой. Допустим, что я ошибся или что-то пропустил в переводе. Вокруг
этой оси и вертятся все твои мысли, - это и есть твоя защита. По-твоему,
если я дурной переводчик, то ты и не еретик? Говорю так не потому, чтобы
я считал тебя еретиком: пусть так думает тот, кто обвинил тебя, и
убежден в этом тот, кто написал письмо. Что может быть глупее - услышав
упрек от одного, обвинить другого и, когда ты сам бит со всех сторон,
искать утешения в том, чтобы пнуть спящего.
5. До сих пор я говорил так, словно и вправду что-то
изменил в послании, и мой безыскусный перевод содержит ошибку, хотя и не
преступление. Но теперь, когда само письмо показывает, что смысл его
ничуть не изменен, не прибавлено никаких подробностей, не измышлено
никаких новых догматов, то "не доказывают ли они своим пониманием, что
не понимают ничего" [10] и, желая обличить чужое
невежество, разоблачают свое? Я не только признаю, но открыто заявляю,
что в переводах с греческого (кроме Священного Писания, где сам порядок
слов - тайна) я передаю не слово словом, но мысль мыслью. Учитель мой в
этом – Туллий, переложивший Платонова "Протагора" и Ксенофонтов
"Домострой" и две великолепные речи Эсхина и Демосфена друг против
друга. Сколько он там пропустил, сколько прибавил, сколько изменил,
чтобы особенности чужого языка передать особенностями своего - об этом
сейчас говорить не время. Для меня достаточно авторитета самого
переводчика, который в предисловии к этим речам говорит так: "Я счел
своим долгом взяться за этот труд, полезный для учащихся, для меня же
самого не столь необходимый. Я перевел с аттического наречия самые
известные речи двух красноречивейших риторов, обращенные друг против
друга, Эсхина и Демосфена, - перевел не как толмач, но как Оратор,
приспособив сами мысли и их выражение, как фигуры, так и слова, к нашей
привычной речи. Я не счел необходимым передавать их слово в слово, но
сохранил весь смысл и силу слов. Ибо полагал, что читателю слова нужны
не по счету, а как бы по весу". И еще, в конце предисловия: "Их речи, -
говорит он, - я надеюсь переложить так, чтобы открылись все достоинства
мыслей, способов их выражения и расположения материала; и буду следовать
словам, пока они не противоречат нашим вкусам. Хотя в переводе окажется
не все из греческого текста, я постарался сохранить его смысл" [11].
И Гораций, человек умный и ученый, в "Поэтическом искусстве"
предупреждает эрудированного поэта о том же самом:
...Не старайся словом в слово попасть, как
усердный толмач-переводчик [12].
Теренций переводил Менандра, Плавт и Цецилий -
древних комиков. Разве они увязали в словах? И не сохранили ли в
переводе более красоты и изящества? То, что вы называете точностью
перевода, образованные люди зовут kakozhlian [13].
Поэтому и я, имея таких учителей, когда лет двадцать тому назад
переводил на латынь "Хронику" Евсевия Кесарийского, впал в такую же
ошибку и, не предвидя, конечно, ваших обвинений, в числе прочего написал
в предисловии: "Трудно, следуя за чужими строчками, ничего не
пропустить, и нелегко сделать так, чтобы хорошо сказанное на другом
языке сохранило свою красоту в переводе. Вот что-нибудь выражено одним
особенным словом, и мне нечем его заменить; а когда я пытаюсь выразить
мысль длинным оборотом, то лишь теряю время [14]. К
этому добавляются запутанные перестановки слов, различие в падежах,
разнообразие фигур, наконец, я бы сказал, природное своеобразие языка!
Если я перевожу слово в слово, это звучит нелепо; если по необходимости
что-то изменю в речи или в порядке слов,, то покажется, что я уклоняюсь
от обязанностей переводчика". И после многого другого, что сейчас
приводить излишне, добавил даже: "Если кто-то думает, что красота языка
не теряется при переводе, пусть дословно переложит на латынь Гомера.
Скажу больше: пусть перескажет его на его родном языке прозой, - и ты
увидишь смехотворный набор слов, и красноречивейшего поэта - едва
умеющим говорить".
6. Чтобы авторитет моих писаний не показался мал
(хотя я только хотел доказать, что с юных лет переводил не слова, а
мысли), прочти и рассмотри, что по этому поводу сказано в небольшом
предисловии к книге, где описана жизнь блаженного Антония. "Дословный
перевод с одного языка на другой затемняет смысл, как разросшийся сорняк
заглушает семя. Пока речь служит падежам и фигурам, она едва выражает
сложным оборотом то,что могла бы сказать одним словом. Избегая этого, я
по твоей просьбе так переложил жизнь блаженного Антония, что ничего не
пропало из смысла, хотя и пропало кое-что из слов. Пусть другие гоняются
за слогами и буквами, ты же ищи мыслей". Дня мне не хватит, если я буду
приводить свидетельства всех, кто переводил по смыслу. Сейчас достаточно
назвать Илария Исповедника, который перевел с греческого на латынь
гомилии на книгу Иова и множество толкований на Псалмы, и не корпел над
мертвой буквой, и не истязал себя нудным переводом, как невежды, но как
бы по праву победителя переложил плененные мысли на свой язык.
7. Неудивительно, что в иные века и мужи Церкви,
переводившие Септуагинту, и Евангелисты и Апостолы в священных свитках
поступали так же. Мы читаем у Марка, как сказал Господь: "Талифа куми",
и тут же сказано: "Что значит: девица, тебе говорю, встань" (Мк 5:41).
Почему бы не обвинять Евангелиста во лжи: зачем он прибавил "тебе
говорю", когда по-еврейски сказано только "девица, встань"? Он
emfatikwteron [15] прибавил "тебе говорю", чтобы
передать обращение и повеление. Также и у Матфея, когда рассказывается,
как Иуда-предатель вернул тридцать сребренников и на них было куплено
поле горшечника, написано так: "Тогда сбылось реченное через пророка
Иеремию, который говорит: и взяли тридцать сребренников, цену
Оцененного, Которого оценили сыны Израиля, и дали их за землю
горшечника, как сказал мне Господь" (Мф 27:9-10). Но это совсем не у
Иеремии, а у Захарии можно найти, сказанное другими словами и в
совершенно ином порядке. Вот как это в Вульгате [16]:
"И скажу им: если угодно вам, то дайте Мне плату Мою, если же нет - не
давайте; и они отвесили в уплату Мне тридцать сребренников. И сказал Мне
Господь: брось их в горнило - посмотри, стоят ли они того, во что
оценили Меня. И взял Я тридцать сребренников и бросил их в дом Господень
в горнило (Зах 11:12-13) [17]. Видно, насколько
разнятся перевод Семидесяти и евангельское свидетельство. И в еврейском
тексте, хотя смысл тот же самый, слова расставлены по-другому и немного
иные: "И Я сказал к ним: если хорошо в очах ваших, принесите плату Мою;
если нет, останьтесь в покое. И отвесили плату Мою, тридцать
сребренников. И сказал Господь ко Мне: Брось их горшечнику; хороша цена,
в которую Я оценен от них. И Я взял тридцать сребренников и бросил их в
доме Господнем горшечнику". Можно уличить Апостола в обмане, ибо его
слова не согласуются ни с переводом Семидесяти, ни с еврейским текстом;
более того, он ошибся в имени: ведь вместо Захарии он назвал Иеремию. Но
не подобает так говорить о спутнике Христовом: для него важно было не
отследить все слова и слоги, а изложить смысл учения. Перейдем к другому
свидетельству того же Захарии, которое евангелист Иоанн приводит по
еврейскому подлиннику: "Воззрят на Того, Которого пронзили" (Ин 19:37).
В Септуагинте вместо этого мы читаем: kai epibleyontai proz me, anq wn
enwrchsanto, что по-латыни переведено: "И взглянут на Меня, как на то,
что осмеяли", или "над чем глумились" (Зах 12:10) [18].
И Септуагинта и наш перевод отличаются от текста Евангелиста, но разница
в словах примиряется единством духа. И у Матфея мы читаем, как Господь
предсказывает бегство Апостолов, приводя в свидетели того же Захарию:
"ибо написано: поражу пастыря, и рассеются овцы" (Мф 26:31). Но и в
Септуагинте, и в еврейском подлиннике это совсем не так: эти слова
сказаны не от лица Бога, как у Евангелиста, но пророка, просящего Бога
Отца:"Порази пастыря, и рассеются овцы" (Зах 13:7). Я думаю, в этом
месте, по высокоумию некоторых, Евангелиста можно обвинить в страшном
грехе: он посмел слова пророка приписать Богу!.. Тот же Евангелист
рассказывает о повелении Ангела Иосифу взять Младенца и Мать Его и
бежать в Египет, и оставаться там до смерти Ирода, дабы исполнилось
реченное Господом через пророка: "Из Египта воззвал Я Сына Моего", (Мф
2:15). В наших списках этого нет, но в еврейском подлиннике в книге Осии
сказано: "Ибо отрок Израиль, и Я возлюбил его, и из Египта воззвал Я
Сына Моего" (Ос 11:1) [19]. Вместо этого в том же
месте Семьдесят толковников перевели так: "Ибо мал Израиль, и Я возлюбил
его, и из Египта воззвал Я сыновей его". Неужели их должно совершенно
отвергнуть за то, что это место, сокровеннейшее для тайн Христовых, они
передали по-другому? Или будем милосердны, помня, что они люди, по слову
Иакова: "Все мы много согрешаем. Кто не согрешает в слове, тот человек
совершенный, могущий обуздать и все тело" (Иак 3:2). Вот что еще
написано у того же Евангелиста: "И пришед поселился в городе, называемом
Назарет, да сбудется реченное через пророка, что Он Назореем наречется"
(Мф 2:23). Пусть ответят logodaidaloi [20] и
придирчивые оценщики всех толкователей, где они это читали? Пусть знают,
что у Исайи. Ибо в том месте, где мы читали и переводили: "И произойдет
отрасль от корня Иессеева, и цвет
подниметсяоткорняего",веврейскомтекстесообразно idiwma [21]
этого языка написано:"Произойдет ветвьот корня Иессеева, и Назорей
произрастет от корня его" (Ис 11:1) [22]. Почему
Семьдесят оставили это без внимания, как не потому, что нельзя
переводить слово за словом? Ведь это кощунство - то ли не заметить, то
ли скрыть тайну.
8. Пойдем далее: краткость письма не дозволяет нам
долго задерживаться на отдельных местах. Тот же Матфей говорит: "А все
сие произошло, да сбудется реченное Господом через пророка, который
говорит: се, Дева во чреве приимет и родит Сына, и нарекут имя Ему
Еммануил" (Мф 1:22-23), что Семьдесят перевели так: "Се, Дева во чреве
зачнет и родит Сына, и наречете имя Ему: Еммануил". Если придираться к
словам, то это не одно и то же: "приимет" или "зачнет", "нарекут" или
"наречете". А в еврейском тексте мы читаем такое: "Се, Дева зачнет и
родит Сына, и наречет имя Ему: Еммануил" (Ис 7:14) [23].
Не Ахаз, обвиняемый в нечестивости, не иудеи, которые еще отрекутся от
Господа, а Она Сама, Дева, зачавшая и родившая, наречет Ему имя. У того
же Евангелиста читаем, как Ирод был встревожен приходом волхвов и,
собрав священников и книжников, стал выпытывать у них, где родился
Христос. Они ответили: "В Вифлееме Иудейском, ибо так написано через
пророка: И ты, Вифлеем, земля Иудина, ничем не меньше воеводств Иудиных;
ибо "из тебя произойдет Вождь, Который будет царствовать над народом
Моим Израиля" (Мф 2:6) [24]. В Вульгате это
пророчество дано так: "И ты, Вифлеем, дом Ефрафа, невелик ты, чтобы быть
среди тысяч Иудиных; из тебя произойдет Мне Тот, Кто будет Владыкой в
Израиле". Каково различие в словах и порядке слов между Матфеем и
Септуагинтой, ты с еще большим удивлением увидишь, если заглянешь в
еврейский текст: "И ты, Вифлеем Ефрафа, мал ты между тысячами Иудиными;
из тебя произойдет Мне Тот, Кто будет Властителем Израиля" (Мих 5:2) [25].
Рассмотрим по порядку. У Евангелиста стоит: "И ты, Вифлеем, земля
Иудина"; в еврейском тексте сказано вместо "земля Иудина" - "Ефрафа"; в
Септуагинте - "дом Ефрафа". Вместо "Ничем не меньше ты воеводств
Иудиных" в Септуагинте написано: "Невелик ты, чтобы быть среди тысяч
Иудиных", в еврейском тексте - "Мал ты среди тысяч Иудиных": смысл
получается совершенно противоположный. Еврейский подлинник согласен, по
крайней мере в этих словах, с Септуагинтой, Евангелист же сказал, что не
мал среди тысяч Иудиных, хотя и там и там сказано, что "мал ты и
невелик"; но из тебя, - сказано, -- малого и невеликого Мне произойдет
Вождь в Израиле, по слову Апостола: "Немощное мира избрал Бог, чтобы
посрамить сильное" (1Кор 1:27). И следующее: "Который будет править",
или "Который упасет народ Мой Израиля",- очевидно, что у пророка иначе.
9. Я рассказываю это не для того, чтобы обвинить
Евангелистов в обмане (оставим это нечестивым - Цельсу, Порфирию,
Юлиану), но чтобы уличить моих порицателей в невежестве, и прошу у них
как милости, чтобы они простили мне в простом письме то, что
волей-неволей им придется прощать Апостолам в Священном Писании. Марк,
ученик Петра, так начинает свое Евангелие: "Начало Евангелия Иисуса
Христа, как написано у Исайи пророка: Вот, Я посылаю Ангела Моего пред
лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою. Глас вопиющего в
пустыне: приготовьте путь Господу, прямыми сделайте стези Ему" (Мк
1:1-З) [26]. Это пророчество составлено из двух
пророков, Малахии и Исайи. Сказанное сперва: "Вот, Я посылаю Ангела
Моего пред лицем Твоим, который приготовит путь Твой пред Тобою" (Мал
3:1) [27] находится у Малахии. А последующее: "Глас
вопиющего в пустыне" (Ис 40:3) и т.д. можно прочесть у Исайи. Как же
Марк в самом начале своего писания приписал Исайе пророчество "Вот, Я
посылаю Ангела Моего", которого у Исайи нет, а принадлежит оно, как мы
сказали, Малахии, последнему из двенадцати пророков? Пусть отвечает на
этот вопрос невежественное предубеждение, я же буду смиренно молить о
прощении за ошибку. Тот же Марк рассказывает, как Спаситель говорит к
фарисеям: "Неужели вы не читали никогда, что сделал Давид, когда имел
нужду и взалкал сам и бывшие с ним? Как вошел он в дом Божий при
первосвященнике Авиафаре и ел хлебы предложения, которых не должно было
есть никому, кроме священников?" (Мк 2:25-26; Лк 6:34). Прочтем Самуила,
или книгу Царств, как ее обычно называют, и обнаружим, что
первосвященника звали не Авиафар, а Ахимелех - тот самый Ахимелех,
который потом был вместе с другими священниками убит Доиком по приказу
Саула (1Цар 21:2-6; 22:9-20). Перейдем к апостолу Павлу.Он пишет к
коринфянам: "если бы познали, то не распяли бы Господа славы. Но, как
написано: не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на
сердце человеку, что приготовил Бог любящим Его" (1Кор 2:8-9). В этом
месте многие, следуя бредням апокрифов, говорят, что это свидетельство
содержится в Откровении Илии; тогда как в еврейском тексте у Исайи можно
прочесть: "Ибо от века не слыхали, не внимали ухом, и никакой глаз не
видал другого бога, кроме Тебя, который столько сделал для надеющихся на
него" (Ис 64:4). Семьдесят толковников переводят совсем иначе: "Ибо от
века мы не слыхали, и глаза наши не видели бога, кроме Тебя, и дела Твои
праведны, и надеющимся на Тебя Ты оказываешь милосердие". Мы видим,
откуда взято это пророчество, и видим, что Апостол перевел не слово в
слово, но parajradtikwx [28], выразив тот же смысл
иными словами. В Послании к Римлянам тот же апостол Павел, приводя
отрывок из Исайи: "Вот, полагаю в Сионе камень преткновения и скалу
соблазна" (Рим 9:33) [29], расходится со старым
переводом [30], но согласуется с еврейским подлинником
(Ис 8:14) [31]. А в Септуагинте смысл противоположный:
"Да не наткнетесь на камень преткновения и на скалу разрушения", хотя
апостол Петр, согласуясь с еврейским текстом и с Павлом, пишет так: "А
для неверующих - камень претыкания и скала соблазна" (1Пет 2:7) [32].
Из всего этого ясно, что Апостолы и Евангелисты в переводе Ветхого
Завета искали мыслей, а не слов, и не слишком заботились о порядке и
строе речей, - только было бы ясно существо мысли.
10. Лука, муж апостольский и Евангелист, пишет, что
первомученик Христов Стефан рассказывал в собрании иудеев: "[С
семьюдесятью пятью душами] перешел Иаков в Египет, и скончался сам и
отцы наши, и перенесены были в Сихем и положены во гробе, который купил
Авраам ценою серебра у сынов Еммора Сихемова" (Деян 7:15-16). В книге
Бытия это место выглядит совсем не так: Авраам купил у Ефрона
Хеттейского, сына Сеора, за четыреста драхм серебра двойную пещеру возле
Хеврона и поле вокруг нее и похоронил там Сарру, жену свою (Быт 23) [33].
И в той же книге читаем, как Иаков с женами и детьми после возвращения
из Месопотамии разбил шатер перед Салемом, городом сихемлян в земле
Ханаанской, и поселился там, и купил ту часть поля у Еммора, отца
Сихемова, за сотню овец, где имел палатки, и сделал жертвенник, и
призвал там Бога Израилева (Быт 33:18-20) [34]. Авраам
не покупал пещеру у Еммора Сихемова - он купил у Ефрона, сына Сеора, и
потребен не в Сихеме, а в Хевроне, который искаженно называется Арбох.
Двенадцать же патриархов похоронены не в Арбохе, а в Сихеме, где поле
было куплено не Авраамом, а Иаковом (Нав 24:32). Я так подробно
разъясняю и этот небольшой пример, чтобы недоброжелатели мои разобрались
и поняли, что в Писании не о словах надо рассуждать, а о мыслях.
Двадцать первый Псалом по еврейскому тексту начинается теми же словами,
какие Господь сказал на кресте: "Эли, Эли, лама савахфани?" (Мф 27:46),
что означает: "Боже мой, Боже мой, для чего Ты меня оставил?" Пусть мне
объяснят, почему Семьдесят толковников вставили: "Внемли мне"? Они
перевели: "Боже мой, Боже мой, внемли мне, почему Ты меня оставил?" (см.
Пс 21:2). И мне ответят: ведь нет ничего предосудительного для смысла,
если и прибавить два слова. Так пусть поверят, что и из-за меня не
пошатнутся устои Церквей, если, диктуя в спешке, я опустил иные слова.
11. Долго будет сейчас пересказывать, сколько
Семьдесят толковников прибавили от себя, сколько пропустили, какие
различия есть в церковных списках, пометках и примечаниях. Мы читаем у
Исайи: "Блажен, кто имеет семя в Сионе и домашних в Иерусалиме" (Ис
31:9, согласно Септуагинте), а евреи посмеялись бы над этим, если бы
услышали. И у Амоса после описания роскоши нет слов: "И мнят все это
вечным, а не преходящим" (Ам 6:6, согласно Септуагинте). (Риторический
стиль и поистине Туллиево красноречие). Но что же нам делать с
подлинными книгами, в которых отсутствуют эти добавления и другие
подобные им (а если мы начнем их перечислять, потребуются бесконечные
книги)? А сколько там они пропустили, - тому свидетели, как я уже
сказал, и примечания, и наш перевод, если усердный читатель сверит его
со старым. Однако перевод Семидесяти по праву принят в Церквах - либо
как первый перевод, сделанный еще до Христова пришествия, либо потому,
что им пользовались Апостолы (хотя они не отклоняются от еврейского
текста). А Аквила [35], прозелит и ревностный
переводчик, попытавшийся передать не только слова, но и этимологию слов,
отвергается нами, и по заслугам. Ибо кто же вместо слов "хлеб, вино и
елей" (Втор 7:13) мог бы прочесть или понять - ceuma, opwrismon,
stilpnothta, что можно перевести как "излияние, плодоношение и
блистание"? А поскольку в еврейском языке есть не только arqra, но и
proarqra [36], то он kakozhlwx [37]
и слоги переводит, и буквы, и пишет sun ton ouranon kai sun thn ghn, [38],
что ни по-гречески, ни по-латыни совершенно неприемлемо. Такой же пример
можно привести и из нашей речи. Как бы ни была хороша греческая фраза,
но переведенная на латынь дословно, она не зазвучит; и наоборот, то, что
хорошо для нас, при переводе слово за слово на греческий грекам
нравиться не будет.
12. Но оставим эту безграничную тему. Хочу показать
тебе, о благороднейший муж среди христиан и христианнейший среди
благородных, какого рода ложь при переводе письма мне вменяют в вину, и
для этого приведу начало письма по-латыни и по-гречески, чтобы на
примере одного обвинения стали ясны и другие. Edei hmax, agaphte, mh th
oihsei twn klhrwn jeresqai я, помнится, перевел так: "Надлежало нам,
возлюбленнейший, не превращать честь священнослужения в предмет
гордости". "Вот, - говорят они, - какая ложь в одной строчке! Во-первых,
agaphtox - это не "возлюбленнейший", а "возлюбленный". Затем, oihsix;
есть "мнение", а не "гордость", поскольку здесь не сказано oihmati, но
oihsei; одно означает "мнение", второе - "надменность". И все
дальнейшее: "Не превращать честь священнослужения в предмет гордости" -
тебе принадлежит". Что ты такое говоришь, о борец за букву, о Аристарх [39]
нашего времени, [строго] судящий всех без разбора писателей? Видно зря
мы столько времени учились и "часто отдергивали руку от розги" [40],
- отойдя от берега, сразу пошли ко дну. Конечно, раз человеку
свойственно ошибаться, то человеку умному - признавать свои ошибки:
какой бы ты ни был порицатель, сделай милость, - молю тебя, учитель,
поправь меня и переведи слово в слово! Он отвечает: "Ты должен был
перевести: надлежало нам, возлюбленный, не носиться с мнением
священнослужителей". Вот оно, Плавтово красноречие! Вот аттическое
изящество, сравнимое, как говорится, с речью муз! Оправдывается на мне
ходячая простонародная пословица: "Посылать быка в палестру - даром
тратиться на масло". Но не его это вина; трагедию под его маской
разыгрывают другие; Руфин и Мелания [41], учителя его,
за большие деньги научившие его ничего не знать. Я не осуждаю никого из
христиан за невежество речей; еще Сократ сказал: "Я знаю, что ничего не
знаю", а другой мудрец (Хилон, как считается): "Познай самого себя". Но
я всегда почитал святую простоту, а не словесную нищету. Кто подражает
моим речам, - говорит Апостол, - пусть лучше подражает добродетелям тех,
у кого простота в речах искупалась величием святости. И силлогизмы
Аристотеля, и изощренные остроты Хрисиппа посрамил Воскресший из
мертвых. Смешно, впрочем, если бы кто-нибудь из нас среди богатств Креза
и утех Сарданалала похвалялся бы лишь одним своим невежеством, - будто
разбойники и прочие преступники все до одного красноречивы и прячут
окровавленные мечи не в дуплах деревьев, а в свитках философов.
13. Я достиг конца письма, но не достиг предела своей
печали. Ибо меня называют лжецом и треплют мое имя в бабьих покоях за
ткацким станком, я же довольствуюсь тем, что не вижу за собой вины и не
оправдываюсь. Поэтому все отдаю тебе на суд; прочти само письмо
по-гречески и по-латыни, и тотчас поймешь, чего стоят вопли и мерзкие
жалобы моих обвинителей. А мне достаточно все поведать дорогому другу и,
укрывшись в келье, ожидать приговора. И хочу, если получится и если
допустят враги, писать тебе лучше толкования на Писание, чем Демосфеновы
и Туллиевы филиппики.
ПРИМЕЧАНИЯ
1. Септуагинта ходила в нескольких различных редакциях, а на
Западе конкурировали два латинских перевода: Итала и Иеронимова
Вульгата. Вульгата стала общепризнанным текстом только в VI в. - Здесь и
далее примечания переводчика, кроме специально оговоренных случаев.
2. Подробнее об оригенистских спорах см. Карташев А.В.
Вселенские соборы. М., 1994, сс.159-170; Болотов В.В. Лекции по истории
древней Церкви. Т. IV. М., 1994, сс. 156-160.
3. Перевод бл. Иеронимом письма помещен в Патрологии
Миня (Patrologiae cuisus completus. Series graeca. T. 43).
4. Русский перевод писем бл. Иеронима был опубликован в
Трудах Киевской Духовной Академии (1893 г.) и небольшими фрагментами в
кн. "Средневековая латинская литература IV-IX веков" (М., 1970).
5. В синод. переводе: Блажен, кто приобрел мудрость и
передает ее в уши слушающих.
6. Об обстоятельствах этого дела достоверно ничего не
известно.
7. Т. Ливий. V. 27.
8. Флор. 1; Плутарх. Пирр. 21.
9. Овидий. Метаморфозы. 4
10. Терещий. Андр. 18.
11. Цицерон. О наилучшем роде ораторов. 13-14; 23.
12. Гораций. Наука поэзии. Ст. 133-4.
13. Придирчивость; буквоедство (греч.).
14. Место неясно; вар.: продвигаюсь лишь на шаг. - Ред.
15. Для большей выразительности (греч.).
16. Здесь и далее имеется в виду не Иеронимова
"Вульгата", а древний латинский перевод Библии, называемый теперь Италой.
Итала, в отличие от Вульгаты Иеронима, переведена полностью с
Септуагинты.
17. В синод. переводе (Зах 11:13): ...высокая цена, в
какую они оценили Меня! И взял Я тридцать сребренников и бросил их в дом
Господень для горшечника.
18. В синод. переводе: ...воззрят на Него, Которого
пронзили.
19. В синод. переводе: Коща Израиль был юн, Я любил его
и из Египта вызвал сына Моего.
20. Знатоки, искусники слова (греч.).
21. Особенность (греч.).
22. В синод. переводе: ...произойдет отрасль от корня
Иессеева, и ветвь произрастет от корня его.
23. В синод. переводе: се, Дева во чреве приимет и
родит Сына, и нарекут имя Ему: Еммануил.
24. В синод. переводе: ...Который упасет народ Мой,
Израиля.
25. В синод. переводе: ...Который должен быть Владыкою
в Израиле.
26. В синод. переводе: Начало Евангелия Иисуса Христа,
Сына Божия, как написано у пророков: вот, Я посылаю Ангела...
27. В синод. переводе: Вот, Я посылаю Ангела Моего, и
он приготовит путь предо Мною...
28. Парафрастически, пересказывая (греч.).
29. В синод. переводе: ...и камень соблазна.
30. То есть Италой.
31. В синод. переводе: И будет Он освящением и камнем
преткновения и скалою соблазна.
32. В синод. переводе: ...камень претыкания и камень
соблазна.
33. Согласно синод. переводу, Авраам купил у Ефрона
Хетгеянина, сына Цохарова, за четыреста сиклей серебра пещеру и поле.
34. В синод, переводе: Иаков купил землю у сынов Еммора,
отца Сихемова, за сто монет.
35. Аквила (лат. Aquila) или Акила - II в. по Р.X.; из
иудеев-прозелитов; переводил книги Ветхого Завета с древнееврейского на
греческий язык; известен педантизмом и немыслимым буквализмом при
переводе, а также явно антихристианской направленностью. - Ред.
36. Артикли и "предартикли" (греч.); в древнееврейском
языке: определенный артикль и особая частица, ставящиеся вместе при
объектном винительном падеже. Аквила попытался воспроизвести в своем
переводе и то, и другое. - Ред.
37. Педантично, въедливо (греч.).
38. Окончание стиха Быт 1:1 - ...небо и землю (греч.) -
Ред.
39. Аристарх из Самофракии (II в. до Р.X.); жил в
Александрии, основал собственную филологическую школу. Занимался
критикой и истолкованием известнейших греческих поэтов, в частности -
Гомера. Имя Аристарха стало впоследствии нарицательным - как
своеобразный символ учености и педантичности. - Ред.
40. Ювенал. Сатира 1, 15.
41. Руфин Аквилейский - старый друг 6л. Иеронима,
Мелания - римская аристократка, основала монастырь на горе Елеонской.
Полемика об Оригене превратила их былую дружбу с бл. Иеронимом в
многолетнюю вражду. - Ред.
©
Текст приводится по изданию: Альфа
и Омега. №4(7) 1995 сс.173-187
|
|