|
Брат Амвросий, доставив мне твои
подарки, принес вместе с тем и приятнейшее письмо, которое заключало в
себе удостоверение твоей искони испытанной верности и подтверждение
старой дружбы. Это истинная приязнь, скрепленная союзом Христовым,
основывающаяся не на хозяйственной пользе, не на телесном только
соприсутствии, не на хитром и вкрадчивом ласкательстве, но на страхе
Божием и на ревности к изучению Божественного Писания. В древних
историях читаем, что некоторые обходили области, путешествовали к
незнаемым народам, переплывали реки для того, чтобы лично повидаться с
теми, о ком узнали из книг. Так, Пифагор посетил Мемфисских жрецов;
Платон с величайшими затруднениями странствовал в Египет, и к тарентинцу
Архиту, и в ту часть Италии, которая некогда называлась Великой Грецией.
Великий афинский наставник, учением которого оглашались афинские
гимнасии, становится странником и учеником, желая лучше скромно
выслушивать чужое учение, чем с наглой самоуверенностью проповедовать
свое. Наконец, гоняясь за знаниями, как бы рассыпанными по всему земному
шару, Платон был захвачен в плен пиратами и продан в подданство
жесточайшему тирану [Дионисию Сицилийскому], был пленником, был узником
и рабом; но как философ не знал себе соперника. Мы читаем, что к Титу
Ливию, испускавшему млечный источник красноречия, приходили некоторые
вельможи из краев Испании (из Гадеса; ныне - Кадикс) и из пределов
Галлии; людей, не любопытствовавших видеть Рим, привлекла слава одного
человека. Было тогда неслыханное во все века и достославное чудо: люди,
пришедшие в такой город, искали чего-то иного, кроме города. Аполлоний
(был ли он маг, как говорит народная молва, или философ, как сообщают
пифагорейцы), был у персов, прошел через Кавказ и владения албанцев,
скифов, массагетов, пробрался сквозь богатейшее царство Индийское и в
заключение, переправившись через широчайшую реку Физон [Инд], достиг
владений браминов, чтобы послушать Гиарка, сидящего на золотом троне,
пьющего от источника тантальского и среди немногих учеников излагающего
учение о силах природы и движении планет. А отсюда, через страны
эламитов, вавилонян, халдеев, мидян, ассириян, персов, сириян, финикиян,
арабов и палестинцев возвратившись в Александрию, Аполлоний пошел далее
в Эфиопию, чтобы видеть гимнософистов и пресловутый престол солнца на
песке. Упоминаемый нами путешественник всюду находил предметы для
изучения, и, постоянно путешествуя, постоянно совершенствовал себя.
Филострат написал о нем целых восемь книг.
Но зачем говорить о людях века сего? Апостол Павел,
сосуд избранный и учитель язычников, сознававший в себе присутствие
великого посетителя и говоривший об этом так: "Вы ищете
доказательства на то, что Христос говорит во мне" (2Кор.13:3), -
этот самый Павел, обойдя Дамаск и Аравию, пришел в Иерусалим, чтобы
увидеть Апостола Петра, и пробыл у него пятнадцать дней. В продолжение
этой таинственной седмицы и осмерицы дней будущий учитель язычников
должен был получить проповедническое образование. Спустя четырнадцать
лет Апостол Павел, взяв с собой Варнаву и Тита, снова дал отчет
апостолам в своем благовествовании, да не напрасно течет или протек.
Живой голос имеет в себе какую-то скрытую энергию и сильнее звучит,
передаваясь из уст наставника непосредственно в уши ученика. Когда на
Родосе читали речь Демосфена против Эсхина и все удивлялись и хвалили,
то сам Эсхин, бывший тогда уже родосским изгнанником, со вздохом сказал:
а что было бы, если бы вы послушали самого зверя, произносящего
собственные свои слова?
Все вышеизложенное сказано мною не потому, чтобы я
сам мог и был способен научить тебя чему-нибудь, но потому, что твое
прилежание и усердие к учению, помимо всякого отношения ко мне, само по
себе достойно одобрения. Способность к учению заслуживает похвалу
независимо от достоинства учителя. Мы обращаем внимание не на то, что ты
приобрел, а на то, чего ты ищешь. Мягкий воск пригоден для лепной
работы, и хотя бы до него не касались руки художника и ваятеля, он
все-таки τη δυνάμει [в возможности] содержит в себе все то, что из него
быть может. Апостол Павел, по его собственному свидетельству, у ног
Гамалиила изучил закон Моисея и пророков (Деян.22:3), - так что,
вооружившись этими духовными стрелами, он мог с уверенностью говорить
следующее: "Оружия воинствования нашего не плотские, но сильные Богом
на разрушение твердынь: ими ниспровергаем замыслы и всякое
превозношение, восстающее против познания Божия, и пленяем всякое
помышление, в послушание Христу, и готовы наказать всякое непослушание,
когда наше послушание исполнится" (2Кор.10:4-6). В послании к
Тимофею, с младых лет изучавшему священные Писания, Апостол увещевал его
прилежно читать их, да не пренебрежет той благодатью, которая дана ему
через священное рукоположение. В послании к Титу, кратко изобразив
епископские добродетели, Апостол между прочим упоминает и о знании
Писания, говоря, что епископу нужно быть "держащимся верного слова,
согласного с учением, чтоб он был силен и наставлять в здравом учении и
противящихся обличать" (Тит.1:9). Святая необразованность полезна
только для себя, и насколько создает церковь добродетельною жизнью,
настолько же вредит церкви, если не противится разрушающим ее. Аггей был
пророком, и еще через него Господь говорит: "Спроси священников о
законе" (Агг.2:11).
Итак, в числе обязанностей священника есть
обязанность отвечать вопрошающим о законе. И во Второзаконии мы читаем:
"Спроси отца твоего, и он возвестит тебе, старцев твоих, и они скажут
тебе" (32:7). Также и в 118 псалме: "Уставы Твои были песнями
моими на месте странствований моих" (54). Также в описании
праведного мужа, которого Давид сравнивает с райским древом жизни, в
числе прочих добродетелей упоминается и следующая: "В законе Господа
воля его, и о законе Его размышляет он день и ночь" (Пс.1:2). Даниил
в заключение священнейшего видения говорит, что праведники сияют как
звезды, а понимающие, то есть, ученые, - как небо. Видишь ли ты, какое
различие между праведной необразованностью и ученой праведностью? Одни
сравниваются со звездами, а другие - с небом. Впрочем, по еврейскому
подлиннику и то, и другое изречение может быть отнесено к ученым; потому
что в еврейском тексте читаем так: "И разумные будут сиять, как
светила на тверди, и обратившие многих к правде- как звезды, вовеки,
навсегда" (Дан.12:3). Почему Апостол Павел называется сосудом
избрания? Без сомнения потому, что он служит хранилищем закона и
священного Писания. Фарисеи поражены ученостью Господа и удивляются,
каким образом апостолы Петр и Павел знают закон, не учившись. Ибо что
другим надлежало приобрести трудом и каждодневным поучением в законе, то
самое было открыто апостолам Духом Святым, и они были - согласно словам
священного Писания - θεοδίδακτοι [наученные Богом]. Двенадцать лет было
Спасителю, когда Он, в храме вопрошая старцев о законе, вразумлял их
своими мудрыми вопросами.
Но можем ли мы назвать необразованными Петра или
Иоанна, из которых каждый мог сказать о себе: "Хотя я и невежда в
слове, но не в познании" (2Кор.11:6)? Иоанн - необразованный,
рыболов, неученый. Но скажите, пожалуйста, откуда это изречение: "В
начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было Бог" (Ин.1:1)?
Греческое слово λόγος имеет многие значения: оно значит и слово, и
разум, и вычисление, и причину какой-либо вещи, через посредство которой
что-либо происходит. Все это мы поистине видим во Христе. Этого не знал
ученый Платон, этого не разумел красноречивый Демосфен. "Погублю, -
сказано в Писании, - мудрость мудрецов и разум разумных отвергну"
(1Кор.1:19). Истинная мудрость погубит ложную мудрость. И хотя в учении
о кресте есть буйство проповеди, однако Апостол Павел говорит:
"Мудрость оке мы проповедуем между совершенными, но мудрость не века
сего и не властей века сего преходящих, но проповедуем премудрость
Божию, тайную, сокровенную, которую предназначил Бог прежде всех веков к
славе нашей" (1Кор.2:6-7). А премудрость Божия есть Христос,
"Божия сила и Божия премудрость" (1Кор.1:24). Эта премудрость была
сокрыта в тайне, почему и надписание девятого псалма гласит: "О
тайнах сына", в Котором все сокровища мудрости и разума сокровенны и
Который Сам был сокровен в Тайне, предуставлен прежде век. Он же был
предзнаменован и предизображен Законом и Пророками. Посему и пророки
называются видящими, ибо они видели Того, Кого другие не видали.
"Авраам, отец ваш, рад был увидеть день Мой: и увидел, и возрадовался"
(Ин.7:56). Отверзаются для Иезекииля небеса, заключенные для грешного
народа. "Открой очи мои, - говорит Давид, - и увижу чудеса
закона Твоего" (Пс.118:18). Ибо закон духовен, и нужно откровение,
чтобы мы могли уразуметь его и открытым лицом созерцать славу Божию.
В Апокалипсисе показывается запечатанная семью
печатями книга (5:1); и если ты дашь ее кому-нибудь из людей, знающих
письмена, для прочтения, то он ответит: "Не могу, потому что эта книга
запечатана". Как много людей в настоящее время воображают себя знающими
письмена и, однако, держат запечатанную книгу и не могут прочесть ее,
если не откроет ее "имеющий ключ Давидов, Который отворяет - и никто
не затворит, затворяет - и никто не отворит" (Апок.3:7). В Деяниях
апостольских святой евнух или муж (ибо и тем, и другим именем называется
он в Писании) при чтении пр. Исаии на вопрос Филиппа: "Разумеешь ли,
что читаешь?" - отвечал: "Как могу разуметь, если кто не наставит
меня?" (Деян.8:30-31). Я, - скажу кстати о себе, - не святее и не
прилежнее этого евнуха, потому что он, оставив царский двор, из Эфиопии,
то есть, от последних пределов мира, пришел во храм и так любил закон и
божественное знание, что даже в повозке читал священное Писание и,
однако, держа книгу, размышляя о словах Господних, произнося их языком и
устами, все-таки не понимал Того, Кого, не сознавая сам, чтил в книге.
Пришел Филипп и показал ему Иисуса, который скрывался, заключенный в
книге. О, удивительная сила учителя! В тот же час верует евнух,
крещается, становится святым и верным, из ученика превращается в учителя
и в уединенном источнике церкви более находит для себя, чем в
позлащенном храме синагоги.
Я коротко написал об этом (ибо тесные пределы письма
не позволяют более распространяться), чтобы ты уразумел, что в
рассуждении о священных Писаниях нельзя идти без предшественника и
путеводителя. Умалчиваю о грамматиках, риторах, философах, геометрах,
диалектиках, музыкантах, астрономах, астрологах и медиках, знания
которых полезны для смертных и разделяются на три части: на догмат,
метод и практику. Обращаюсь к менее значительным искусствам, которые
производятся не столько ухом, сколько рукою. Земледельцы, каменщики,
ремесленники, пильщики, дровосеки, шерстобои, валяльщики сукон и прочие
изготовители домашней утвари и различных дешевых вещиц не могут обойтись
без учителя. "Леченье - дело врачей; и искусств творенья творит лишь
художник" (Гораций. Послания II 1,115-116, пер. Н.С.Гинцбурга). Только
знание Писаний присваивают себе все повсюду. "Мы же, - учен, неучен,-
безразлично, поэмы все пишем" (Там же, 117). И болтливая старуха, и
сумасбродный старик, и многоречивый софист, одним словом, все
приписывают себе знание Писаний, терзают их и учат других прежде, чем бы
самим научиться. Одни, приняв важный вид и гремя отборными словами,
среди женщин любомудрствуют о священных Писаниях. Другие, о стыд! узнают
от женщин то, что передают мужчинам; мало того, благодаря легкости языка
и своей смелости, учат других тому, чего сами не понимают. Умалчиваю о
подобных мне, которые после изучения светской литературы, обращаясь к
священным Писаниям и искусственною речью пленяя слух народа, все, что ни
говорят, считают законом Божиим и не сподобляются знать мысли пророков и
апостолов, но к своим собственным мыслям приискивают несоответственные
тексты, как будто бы это было хорошее дело, а не самый порочный род
учения - искажать мысли Писания и подчинять оное своему произволу,
несмотря на явные противоречия. Как будто бы мы не читали стостиший
Вергилиевых и Гомеровых и не можем [следуя произвольным толкованиям]
назвать христианином даже не веровавшего во Христа Марона, который
писал: "Дева грядет к нам опять, грядет Сатурново царство. Снова с
высоких небес посылается новое племя" (Вергилий. Буколики IV, 6-7; пер.
С.Шервинского), или объяснить в смысле слов Отца к Сыну следующий стих:
"О, ты, мое рождение, мои силы, мое единственное великое могущество!",
или сопоставить словам Спасителя на кресте следующий стих: "Столько он
вытерпел в памяти и оставался тверд".
Свойственны детям и шарлатанам подобные попытки учить
тому, чего не знаешь, и даже, подчиняясь своим личным прихотям и вкусам,
не знать о собственном незнании.
Всего яснее написана книга Бытия, в которой говорится
о природе мира, происхождении человеческого рода, о разделении земли, о
смешении языков и переселении еврейского племени в Египет. Далее
помещена книга Исхода с десятью казнями, с десятословием, с
таинственными и божественными заповедями. Затем следует Левит, в которой
каждое жертвоприношение, каждый почти слог - и одежды Аароновы, и весь
чин Левитов - дышат небесными таинствами. А книга Чисел не заключает ли
в себе тайны всей арифметики и пророчества Валаамова, и сорока двух
станов в пустыне? А Второзаконие - второй закон и предизображение
евангельского закона, - не содержит ли в себе то, что уже писано прежде,
- однако так, что из одного старого все становится новым? Вот
пятикнижие, те пять слов, которые Апостол хотел "сказать в церкви"
(1Кор.14:19). Иов - образец терпения - каких тайн не объемлет в своей
речи? Он начинает прозою, продолжает стихом, оканчивает простою речью;
выполняет все законы диалектики во вступлении, предложении,
подтверждении и заключении. Каждое слово в его речи многозначительно.
Упомяну об одном, о воскресении тел. Иов пророчествует так ясно и вместе
с тем сдержанно, как никто другой. "Я знаю, - говорит Иов, -
Искупитель мой жив, и Он в последний день восставит из праха
распадающуюся кожу мою сию. И я во плоти моей узрю Бога. Я узрю Его сам;
мои глаза, не глаза другого, увидят Его. Истаевает сердце мое в груди
моей!" (Иов.19:25-27). Перехожу к Иисусу Навину, который был
прообразом Господа не только делами, но и именем; он перешел Иордан,
ниспроверг царства врагов, разделил землю победоносному народу и под
именем различных городов, сел, гор, рек, источников и границ описывает
духовные царства Церкви и небесного Иерусалима. В книге Судей сколько
начальников народа, столько прообразов. Руфь Моавитянка исполняет
пророчество Исайи: "Посылайте агнцев владетелю земли из Селы в
пустыне на гору дочери Сиона" (Ис.16:1). Самуил в смерти Илии и в
убиении Саула изображает окончание Ветхого Завета. А в лице Садока и
Давида указывает таинства нового священства и нового царства. Malachim,
то есть, третья и четвертая книги Царств, описывают царство Иудейское от
Соломона до Иехонии и царство Израильское от Иеровоама, сына Наватова,
до Озии, отведенного в плен ассириянами. Если обращать внимание на
историю, то слова просты, если же вникнуть в смысл, скрывающийся в
письменах, то прочтем сказание о малочисленности церкви и о нападениях
на нее еретиков. Двенадцать пророков, заключенные в тесных пределах
одного тома, предизображают гораздо более, чем дает буквальный смысл.
Осия часто упоминает о Ефреме, Самарии, Иосифе, Израиле, о жене-блуднице
и чадах блуда, о заключенной на ложе мужа прелюбодейке, которая долгое
время сидит как вдова и в плачевной одежде ждет возвращения мужа. Иоил,
сын Вафуилов, изображает землю двенадцати колен, опустошенную саранчою,
червями и хлебною ржавчиною, и пророчествует о том, как по кончине
прежнего поколения изольется Дух Святой на рабов и рабынь Божиих, то
есть, на сто двадцать имен верующих, которые должны были исполниться
Духа Святого в горнице Сионской; эти сто двадцать восходят, постепенно
возвышаясь, от первой до пятнадцатой ступени, которые таинственно
указываются во Псалтири. Амос - пастух, селянин, возделыватель сикомор,
- не может быть изложен в кратких словах. Ибо кто удовлетворительно
выразит три или четыре преступления Дамаска, Газы, Тира и Идумеи, сынов
Аммоновых и Моавитян, а в-седьмых и восьмых - Иуды и Израиля? Амос
обращает свою речь к коровам тучным, находящимся на горе Самаринской, и
пророчествует о разорении дома большего и меньшего. Амос сам видит
производящего саранчу, и Господа, стоящего на вылитой, или адамантовой
горе, и кошницу плодов, привлекающую наказание на грешников и глад на
землю, не глад хлеба, и не жажду воды, но - слышание слова Божия. Авдий,
имя которого значит "слуга Божий", гремит против кровавого Едома и
земного человека. Духовным копьем он поражает того, кто всегда завидует
брату Иакову. Иона - "голубь" - прекраснейший своим кораблекрушением,
предизображает страдания Господа, призывает мир к покаянию и под именем
Ниневии возвещает спасение язычникам. Михей Морасфитянин, "сонаследник"
Христа, возвещает разорение дочери разбойника и полагает засаду против
нее за то, что она ударила по щеке судью Израилева. Наум, "утешитель"
земли, прорицает град кровей и после его разрушения говорит: "Вот, на
горах стопы благовестника, возвещающего мир" (Наум.1:15). Аввакум,
"борец" мужественный и твердый, стоит на страже своей и утверждает ногу
на укреплении, чтобы созерцать Христа на кресте и сказать: "Покрыло
небеса величие Его, и славою Его наполнилась земля. Блеск ее - как
солнечный свет; от руки Его лучи, и здесь тайник Его силы!"
(Авв.3:3-4). Софония - "созерцатель" и познатель тайн Господних, слышит
вопль у ворот рыбных и плач в другой части города и большое разорение на
холмах. Он также заповедует рыдать обитателям лощины, потому что замолк
весь народ Ханаана, погибли все, навьюченные серебром. Аггей -
"торжественный" и радостный, сеявший слезами, чтобы пожать радостию,
обновляет разоренный храм и вводит Господа Отца, говорящего: "Еще
раз, и это будет скоро, Я потрясу небо и землю, море и сушу; и потрясу
все народы, и придет Желаемый всеми народами" (Агг.2:6-7). Захария,
"помнящий Господа своего", многообразный в пророчествах, созерцает
Иисуса, облеченного "в запятнанные одежды", и камень, на котором
"семь очей" (Зах.3:3; 9), и золотой светильник, и столько же
лампад, сколько очей на камне, и две маслины на нем, одна справа, а
другая слева (4:2-3). И после видения коней вороных, белых и пегих, и
рассеянных колесниц от Ефрема, и коня от Иерусалима провидит и
предсказывает бледного царя, сидящего на жеребяти, сыне подъяремной
ослицы. Малахия открыто, в заключение всех пророков, говорит об
отвержении Израиля и о призвании язычников: "Нет Моего благоволения к
вам, говорит Господь Саваоф, и приношение из рук ваших неблагоугодно
Мне. Ибо от востока солнца до запада велико будет имя Мое между
народами, и на всяком месте будут приносить фимиам имени Моему, чистую
жертву" (Мал.1:10-11). Кто может понять или изложить учения Исайи,
Иеремии, Иезекииля и Даниила? Из них первый, кажется мне, писал не
пророчество, а Евангелие. Второй видит ореховую трость и котел, кипящий
со стороны севера, и барса, лишенного пестрот своих; и различными
метрами составляет четырехкратный алфавит [книга плача]. Третий
[Иезекииль] в начале и в конце своих пророчеств содержит так много
прикровенного, что у евреев эти главы, равно как начало книги Бытия, не
позволено было читать до тридцатилетнего возраста. А последний из
четырех пророков, знающий времена и всего мира φιλοίστωρ [знаток], ясною
речью провозвещает о камне, без помощи рук оторвавшемся от горы и
ниспровергшем все царства. Давид, - наш Симонид, Пиндар и Алкей, также
Флакк, Катулл и Серений, - звучит о Христе на лире и на десятиструнной
псалтири вызывает его воскресение из гроба. Миролюбивый и боголюбезный
Соломон исправляет нравы, изучает природу, соединяет Христа с Церковью и
воспевает сладостную брачную песнь (epithalamium) Святого супружества.
Есфирь, прообразуя собою Церковь, избавляет народ от опасности и,
вследствие казни Амана, имя которого стачает "беззаконие", доставляет
потомству жребий в пиршестве и день празднества. Книга Паралипоменон, то
есть επιτομή [сокращение] древних документов, такова, что если кто, не
зная ее, захочет присвоить себе знание Писаний, тот смеется сам над
собою. В каждом почти имени и в каждом соединении слов затрагиваются
пропущенные в книгах Царств истории и излагаются бесчисленные
евангельские вопросы. Ездра и Неемия, то есть, "помощник и утешитель от
Господа", заключены в одном томе; они созидают храм, устраивают стены
города; вся толпа народа, возвращающегося в отечество, перепись Левитов,
Израиля и пришельцев, разделение труда на постройке стен и башен, - вот
что Ездра и Неемия частью изображают на древесной коре, а частью хранят
в сердцевине дерева.
Ты видишь, что, увлеченный любовью к писанию, я
переступил обычные размеры письма и все-таки не написал всего того, что
хотел. Речь шла только о том, что мы должны знать и чего желать, чтобы и
нам можно было сказать: "Истомилась душа моя желанием судов Твоих на
всякое время" (Пс.118:20). Впрочем, пусть исполнится на нас речение
Сократа: "Я знаю только то, что ничего не знаю". Коснусь вкратце и
Нового Завета. Матфей, Марк, Лука и Иоанн, - колесница Господня и
поистине херувимы, что значит "множество знания", во всем теле
исполнены очей, блестят как искры, стремительны как молния, имеют стопы
прямые и устремленные горе: они крылаты и способны летать, они
поддерживают друг друга, взаимно соединены между собою, и как колеса,
влекущиеся одно за другим, стремятся, куда направит их веяние Св. Духа.
Апостол Павел писал к семи Церквам (ибо восьмое послание к евреям
многими не включается в это число). Он дает наставления Тимофею и Титу,
ходатайствует перед Филимоном за беглого раба [Онисима]. Но об Апостоле
Павле, я думаю, лучше молчать, нежели писать мало. Книга Деяний
Апостольских, по-видимому, содержит простую историю и излагает
младенчество рождающейся церкви; но если мы примем во внимание, что
автор этой книги есть врач Лука, которого "похвала во Евангелии", то
также и здесь увидим, что все слова его дают врачевание для немощной
души. Апостолы Иаков, Петр, Иоанн и Иуда выпустили семь посланий,
настолько таинственных, насколько сжатых и кратких и вместе с тем
обширных - кратких словами, но обширных мыслями, - что едва ли чей
духовный взор не будет поражен при чтении этих посланий. Апокалипсис
Иоанна столько содержит в себе таинств, сколько слов. Я сказал немного,
но по сравнению с достоинством книги всякая похвала недостаточна, ибо в
каждом слове заключаются многие смыслы.
Скажи пожалуйста, любезный брат: жить среди
божественных писаний, в них поучаться, ничего иного не знать и не
искать, - не значит ли это уже здесь, на земле, быть обитателем Царства
Небесного? Не соблазняйся в священном Писании простотою и как бы
грубостью слов, происшедшею или вследствие погрешности переводчиков, или
вследствие намеренного приспособления к назиданию простого народа; в
одном и том же изречении иное услышит ученый, иное - неученый. Я не
настолько дерзок и туп, чтобы приписывать себе знание писаний и
хвалиться возможностью срывать на земле плоды, тогда как корни укреплены
на небе; но признаюсь, я хочу знать писания, я не хочу сидеть на одном
месте: отказываясь быть учителем, я обещаю собою сопутника. Просящему
дается, стучащему открывается, ищущий находит. Будем на земле учиться
тому, знание чего будет неразлучно с нами и на небе.
Принимаю тебя с распростертыми объятиями и (скажу
некстати и с велеречием Гермагора) о чем ты ни спросишь, я вместе с
тобою постараюсь узнать. Ты имеешь любезнейшего тебе брата Евсевия,
который удвоил для меня удовольствие, полученное от твоего письма,
рассказав о честности твоих нравов и о презрении к веку сему, о верности
в дружбе, о любви ко Христу. О твоем благоразумии и красноречии помимо
свидетельства Евсевия давало знать само твое письмо. Поспешай, прошу
тебя, и скорее пересекай, а не развязывай веревку спущенного в море
кораблика. Никто, намереваясь отречься от мира, не может выгодно продать
того, что он предварительно презрел. Если потерпишь какой-нибудь убыток,
запиши его в приобретение. Существует старинное изречение: "Для скупого
так же не существует того, что он имеет, как и того, чего не имеет". Для
верующего весь мир полон богатств, а неверующий нуждается даже в оболе.
Будем жить как ничего не имеющие и всем обладающие. Одежда и пища - вот
богатства христианские! Если ты имеешь в своих руках какую-либо вещь,
продай; если не имеешь, не заботься о приобретении. Отнимающему ризу
нужно отдать и исподнее. Если ты, откладывая постоянно до завтра, волоча
день за днем, будешь осторожно и помалу продавать твои владеньица, то
Христу не будет чем питать бедных своих. Все отдал Богу тот, кто принес
в жертву сам себя. Апостолы оставляют корабль и сети. Вдова кладет две
лепты в казнохранилище и считается выше богачей. Легко презирает все
тот, кто всегда помышляет о своей смерти.
Диесперов А. Блаженный Иероним и его век.
Приложение: Бл. Иероним. Избранные письма. (Серия "История христианской
мысли в памятниках") - М.: Канон+, 2002.
|
|
