Фрагмент 12, на Ин. 2: 13; Ориген, X 19

Гераклеон говорит: «Это – великий праздник. Он был образом страстей Спасителя, ибо агнец был не только заколот, но, будучи съеденным, даровал покой. Когда он приносится в жертву, то символизирует страсти Спасителя в мире, когда же съедается – покой, который в браке».[539][15]                                   

Фрагмент 13, на Ин. 2: 13–16; Ориген, X 33

Посмотрим, что говорит Гераклеон, который считает, что восхождение к Иерусалиму означает путь Господа из области материального в место психического, образом которого является Иерусалим. А утверждение: «И нашел их в святилище», а не в «храме» означает, как он думает, что не следует полагать, что «призыв» возможен без Духа, который просит помощи у Господа. Он утверждает, что «святилище» – это Святая Святых, в которое входит лишь Первосвященник и, как я думаю, он считает, что туда отправляются и пневматики. Преддверие же храма, где находятся и Левиты, является символом психиков, которые спасаются за пределами Плеромы. В толковании на это место он добавляет, что те, кто находится в святилище и продает волов, овец и голубей, а также сидящие здесь менялы, означают тех, кто ничего не отдает из милости, но рассматривает приход странников в святилище как удобный случай для продажи и получения прибыли и, из корысти и любви к деньгам, продает жертвы для подношения Богу. Бич, сделанный Христом из веревок, а не полученный от кого другого, он истолковывает на свой манер, говоря: «Бич является образом силы и энергии Святого Духа, который сдувает злых»; и добавляет: «Бич, холст, плащаница и подобные предметы являются образами силы и энергии Святого Духа». Чтобы подкрепить свое толкование он добавляет то, что нигде [прямо] не записано: «Бич этот был на деревянном древке». Это древко он считает образом [«типом»] Креста, говоря: «Этим древком поглощаются и разрушаются все торговцы, жадные до прибыли, и всяческое зло»… «Из этих двух вещей сделан бич»…, «ибо он сделал его не из мертвой кожи, чтобы более не логовом разбойников и торговцев была созданная им церковь, но домом его Отца».

Фрагмент 14, на Ин. 2: 17; Ориген, X 34

Гераклеон… думает, что слова: «Ревность по доме твоем снедает меня», сказаны от лица тех сил, которые выброшены и разрушены Спасителем.[540][16]

Фрагмент 15, на Ин. 2: 19; Ориген, X 37

Гераклеон говорит «в три [дня]» вместо «на третий [день]»,… не задаваясь вопросом о том, как воскресение может свершиться в три дня? Он добавляет: «Третий [день] является духовным днем», в который, как они думают, проявляется воскресение церкви. Отсюда следует, что первый день называется «телесным», а второй – «душевным», так как в это время совершается воскресение церкви.[541][17]

Фрагмент 16, на Ин. 2: 20; Ориген, X 38

Не поняв исторического смысла [букв. «истории»] высказывания, Гераклеон считает, что строительство Соломоном храма за сорок шесть дней, является образом Спасителя, так как число шесть указывает на материю, то есть, неструктурированную массу [«плазму»], а сорок – свободная [несвязанная] Тетрактида –  указывает на вдыхающее и [содержащееся] в этом вдыхающем семя.[542][18]

Фрагмент 17, на Ин. 4: 12–15; Ориген, XIII 10

Посмотрим на комментарий Гераклеона к этому месту. Он говорит: «Пресной, временной и иссякающей была эта жизнь и ее слава, потому что», – как он утверждает, – «она мирская». В качестве доказательства этого утверждения он замечает, что скот Иакова пил из него [этого колодца]»… «Но вода, которую дает Спаситель, исходит из его духа и силы»… А слова: «Не будет жаждать вовек» он истолковывает буквально так: «Ибо его жизнь вечная и нерушимая, в то время как первая [жизнь, даруемая] колодцем временна. Ибо благодати и дара нашего Спасителя нельзя лишиться, и он не может быть растрачен или уничтожен в том, кто ему причастен.  Первая же жизнь может быть уничтожена»… Не лишена убедительности его интерпретация слов «бьющий ключом» как указание на тех, которые, получив данное свыше изобилие, [затем] обильно вливают им самим данное в вечную жизнь других. Самарянку же он прославляет за то, что она продемонстрировала тот тип веры, который был неотделим от ее природы, и соответствующий ей, благодаря чему она не усомнилась в том, что он сказал ей… Однако, не знаю каким образом Гераклеон, истолковывая то, что не написано, говорит по поводу фразы: «Дай мне этой воды» следующее: «Сразу же поражена словом, она затем ненавидела то место, которое именовалось водой жизни». А по поводу слов: «Дай мне этой воды, чтобы мне не иметь жажды и не приходить сюда черпать» он говорит следующее: «Сказав это, женщина показала, что вода эта была трудно добываемой, не обильной и не насыщающей».