(Strom. II 27, 2)

Последователи Василида определяют веру как согласие (sunkata/qesin) души на признание факта существования таких вещей, которые, не будучи непосредственно наличествующими, не доступны нашим чувствам. Надежда есть предвкушение обладания каким-либо благом, что также невозможно без веры. Верным (pisto/») же является тот, кто надежно хранит доверенное ему в неприкосновенности.

(Strom. V 3, 2-3)[400][16]

Тот, кто знает Бога по природе (fu/sei to\n qeo\n e)pi/statai), как это представляет Василид, должен иметь разум превыше веры и царствия, и творение, равное по достоинству с творцом. Или, как он разъясняет, по сущности, по природе и по ипостаси, а не только по причастности к [его] власти. Он же говорит, что вера есть благо, присущее им от сотворения, а вовсе не в результате разумной деятельности души. Но тогда все заповеди Ветхого и Нового Заветов не являются необходимыми, поскольку спасение возможно по природе, как полагает Валентин, или же поскольку все избранные верят от природы (tino\j kaiÜ fu/sei pistou= kaiÜ e)klektou= o)/ntoj), как думает Василид. 

9. Перевоплощение души

(Origen., In Rom. V 1)

“Я умер” (Rom. 7:9), – говорит Павел, в смысле: начался счет моим грехам. Василид же, не желая признавать, что это изречение относится к естественному закону, приписал к этим словам апостола абсурдные и богохульственные сказки. Основываясь на изречении апостола, он пытается обосновать доктрину о перевоплощении, то есть учение о том, что душа переселяется из одного тела в другое. Он говорит следующее:

Апостол сказал, “Я жил, когда не было закона” (Rom. 7:9), имея в виду, что перед тем, как воплотиться в это тело, он жил в другом, которое неподвластно закону, например, в теле животного или птицы.

“Ego’, – inquit (scil. Paulus), “mortuus sum”; coepit enim iam mihi reputari peccatum. Sed haec Basilides non advertens de lege naturali debere intelligi, ad ineptas et impias fabulas sermonem apostolicum traxit, et in metenswmatw/sewj dogma, id est quod animae in alia atque corpora transfundatur, ex hoc apostoli dicto conatur adstruere.

“Dixit enim”, inquit, “apostolus, quia “ego vivebam sine lege aliquando”, hoc est, antequam in istud corpus venirem, in ea specie corporis vixi, quae sub lege non esset, pecudis scilicet vel avis.

10. Фрагмент из первой книги Толкований Исидора

(Clemens, Strom. VI 52,1 – 53,5; см. Валентин фр. D)

(52,1) Если, следовательно, в катаклизме погибнет вся грешная плоть, и наказание осуществляется с целью исправления, то божья воля, будучи исправительной и действующей[401][17], спасает тех, кто обращается к ней. И тонкий элемент, душа, не подвергнется воздействию плотных вод, ведь тонкая и простая природа ей не подвластна, не даром она называется бестелесной. Если же она отяжелеет под тяжестью грехов, то она будет унесена потоками вместе с “телесным духом”, который охотится за душой. Так ведь и Валентин корифей в проповеди О друзьях (periÜ fi/lwn) пишет буквально:

Многое из того, что написано в мирских книгах, можно найти и в книгах божественной церкви. Ведь универсальны эти речения от сердца, а закон написан в сердце (Jer. 31:33). И это есть возлюбленный народ – любимый им и любящий его.

(53) Мирскими он называет или иудейские книги, или же книги философов, делающие истину общедоступной.

Исидор же, сын и ученик Василида, в книге первой Толкований на пророка Пархора пишет так:

Аттические [философы] говорят, что знание сообщалось Сократу его демоном, и Аристотель[402][18] с ними согласен, говоря, что человеку на протяжении его жизни сопутствует некий демон. Они используют это пророческое суждение и поместили его в свои книги, не желая признать, откуда они его взяли.